Я использую эти три вышеописанные модели, чтобы проанализировать значение альтернативных институтов и политических установок для роста производства и потребления на душу населения в Советском Союзе в 1930-ые годы. Я начинаю с модели коллективизированной экономики - модели, которая копирует фактически произошедшее, — и исследую варианты альтернативных инвестиционных стратегий с целью изучить источники накопления капитала, роста производства и повышающегося жизненного уровня.
Концентрация капиталовложений в тяжелой промышленности была основной стратегией подъема темпов экономического роста. В Советском Союзе имел место недостаток капитала. Проблема была решена за счет роста группы "А" промышленности, то есть машиностроения и стройиндустрии. Капиталовложения могли быть увеличены за счет распределения большего объема промышленного выпуска средств производства в инвестиции (преимущественного по сравнению с потреблением их как военного оборудования, медицинского оборудования или потребительских товаров длительного пользования), и за счет увеличения доли инвестиций, которые возвращались непосредственно в промышленное производство средств производства.
В 1928 г. капиталовложения составили 94% выпуска отраслей промышленности средств производства, так что возможности для увеличения накопления капитала за счет роста этого соотношения были небольшими. Однако темп роста капиталовложений был увеличен за счет роста доли инвестиций, которые направлялись непосредственно в отрасль производства средств производства. В 1928 г. приблизительно 7% несельскохозяйственных основных фондов находились в этом секторе. С 1929 до 1934 годы 16% валовых капиталовложений несельскохозяйственного назначения были направлены этим отраслям промышленности [9]. Хотя 16%, возможно, не кажется огромным числом, но это означает ключевое отклонение от предыдущих стандартов и показывает источник развития тяжелой промышленности.
Эффект этого увеличения можно увидеть, моделируя развитие советской экономики при альтернативных значениях показателя e - доли инвестиций, направленных в промышленное производство средств производства. Таблицы 1-4 показывают результирующее воздействие на значения в 1939 г. некоторых ключевых переменных. Очевидно, что альтернативные значения e имели существенное влияние на выпуск продукции и доход. В 1939 г. добавленная стоимость в несельскохозяйственном секторе увеличивается с 146,0 миллиардов рублей до 224,5 миллиардов при повышении e с 0,05 до 0,16. Основные фонды в 1939 г. при таком изменении e также увеличиваются с 198,5 до 302,7. Направление большего количества ресурсов в тяжелую промышленность приводит к увеличению основных фондов в несельскохозяйственном секторе и росту уровня производства.
Что является возможно еще более удивительным - поведение показателя потребления на душу населения. В 1939 году потребление на душу населения увеличивается в той же степени, в какой растет коэффициент e. Более высокие значения e приводят к более быстрому росту промышленного производства средств производства, но этот рост оборачивается большей величиной основных фондов в промышленном производстве потребительских товаров. Возможность для "обратного воздействия" была большая, так как 84% инвестиций попадало в отрасль производства потребительских товаров. Конечно, это был компромисс. Низкое значение e предполагает несколько бОльшие основные фонды в промышленности потребительских товаров с 1929 г. до 1932 г., однако различие было незначительным. Снижение потребления, появляющееся в течение первой пятилетки в результате высокого значения коэффициента e, никогда не превышало 1% от величины, подразумеваемой низким значением e. Длительное управляемое увеличение потребления при помощи величины e, конечно, было также выводом из модели Фельдмана.
К 1939 г. становятся ясными преимущества вложения капитала в тяжелую промышленность. Потребление на душу населения было на 14% больше при e =0,16 чем оно было бы при e =0,07. При e =0,16 увеличились бы основные фонды как в отрасли группы "А", так и в отрасли группы "Б". Так, при e =0,16, основные фонды в отрасли группы "А" составили бы 38,2 миллиарда против 15,1 миллиардов рублей при e = 0,07. Для продукции группы "Б" соответствующие значения - 264,5 миллиарда при e =0,16 против 198,4 при e =0,07. Согласно почти любым расчетам, балансирующим нынешнее и будущее потребление, предпочтение следовало бы отдать инвестиционной стратегии развития тяжелой промышленности. Частая критика советских капиталовложений - будто они приносили жизненный уровень населения в жертву во имя выпуска все большего количества стали и вооружений - оказывается бьющей мимо цели.
В то время как увеличение коэффициента e ускоряло рост в СССР, этот эффект возмещался в 1930-ых увеличением доли выпуска средств производства, направляемого на потребление. Виноваты были военные приготовления, предшествовавшие Второй Мировой войне. С 1933 по 1939 годы доля инвестируемой продукции группы "А" упала с 93% до 58% в 1939, в то время как производство вооружений увеличилось с 4% до 41% от объема выпуска группы "А".
Это увеличение военных расходов объясняет одну из хорошо известных особенностей роста в конце 1930-ых годов - падение инвестиций и замедление, наступившее после 1937 года. Фактический темп роста капиталовложений рос с 1928 до середины 1930-ых, и затем снизился в оставшейся части десятилетия. Эта тенденция достоверно воспроизводится, когда капиталовложения моделируются с использованием исторических значений экзогенных переменных. Как альтернативный вариант, я также моделировал рост капиталовложений при значении e 0.l6 и при фактических оборонных расходах, остающихся на уровне 1930 года. Капиталовложения растут непрерывно в течение 1930-ых годов, поскольку машиностроение не выпускает танки, артиллерию и военные самолеты. Если бы капиталовложения росли такими темпами, то добавленная стоимость в несельскохозяйственном секторе, несельскохозяйственные основные фонды, ВВП и потребление на душу населения - все были бы примерно на одну пятую часть выше, чем их значения, смоделированные для 1939 года. Угроза немецкого вторжения значительно затормозила советский рост.
Таким образом, варианты имитации альтернативных инвестиционных стратегий на базе модели коллективизированной экономики показывают, что инвестиционная политика являлась мощным инструментом для ускорения роста производства, капитала и жизненного уровня. Рост становился тем выше, чем больший объем выпуска средств производства повторно направлялся в ту же отрасль. Этот результат остается действительным и для других моделей. Хотя расширение тяжелой промышленности и было важной причиной роста, однако, как это будет показано, эта причина не была единственной.
[9] Вкратце, эти пропорции получены из модели "затраты - выпуск" для советской экономики в 1930-ые годы. Конечный спрос в 1928 году был разделен на средства производства и потребительские товары, и были вычислены объемы валовой продукции различных отраслей, необходимых для производства этой конечной продукции. Для каждой отрасли доли валовой продукции, относящиеся к производству средств производства и потребительских товаров, были затем умножены на основные фонды 1928 года в каждой отрасли (Moorsteen and Powell 1966, pp. 408-418) и капиталовложения в каждой отрасли ("Социалистическое строительство в СССР", 1936, стр. 346-51). Суммирование результатов по отраслям дает итоговые показатели 7% и 16%. См. Allen (1997c) для более полного обсуждения этих вычислений, включая множество нюансов.