Назад Домой Вверх Дальше

horizontal rule

Ампутация сознания, или немного воска для ослиных ушей

Холодильники против фашизма.

Всегда должно вызывать подозрение, если взывающий к нам политик или деятель СМИ настойчиво обращается к нашим стереотипам, будит наше чувство какой-то общности, подчеркивая наше отличие от «них» - других.

С.Г. Кара-Мурза, «Манипуляция сознанием»

Что особенно интересно, так это то, с какой легкостью автор «выявляет» причины того или иного масштабного исторического явления:

В конечном счете, фашизм - результат параноидального, невыносимого страха западного человека.

Почему именно немецкого или итальянского западного человека? Почему не американца или англичанина? Зачем так смело подменять экономическое и классовое обоснование громкими фразами? Параграф, посвященный страху, весьма интересен, но слишком уж небрежно автор относится к своим словам, слишком поспешен в своих выводах и суждениях, слишком многое принимает на веру.

Общий вывод, к которому ведет Сергей Георгиевич: «западное общество» пропитано «страхом», вызванным «атомизацией» общества, разделению его на отдельных индивидуумов. В то время как общество «традиционное», например феодальное, – к этому вполне устойчиво:

Утрата страха перед внешней природой породила исторически новую форму страха перед природой внутренней (Просвещение - эпоха, которая «страдала от омрачения души»). Никакой социальный слой в истории так не жаловался на неблагополучие своего душевного состояния, как буржуазия эпохи Просвещения. Буржуазное общество стало первым обществом, перенесшим принуждение во внутреннюю сферу - посредством создания внутреннего страха. Будучи оборотной стороной «буржуазной добродетели», этот страх стал одним из главных элементов консолидации гражданского общества. Выражением его стали чувство вины, угрызения совести, подавленная сексуальность (перенесенная в мир подсознания, фантазий и извращений).

На этом моменте остановимся подробнее. Да, человек, отбросивший костыли религии, чувствует себя весьма и весьма неуютно (на первых порах). Естественно, что, взобравшись на головокружительную высоту, вы вначале будете испытывать страх. Но со временем это чувство ПРИТУПИТСЯ, станет менее острым. Человек, бездумно верящий, превращается в человека хоть еще и слабо, но ЗНАЮЩЕГО. Да, такой процесс не будет проходить гладко и спокойно. Если следовать авторской логике до конца, то всех счастливее веселый дурачок, который скачет под шатающейся скалой. Он не замечает опасности и очень от этого счастлив. До своей скорой смерти. Зачем демонизировать страх, забывая о том, что это ПОЛЕЗНЕЙШЕЕ свойство человека, выработанное в процессе эволюции, без которого невозможно существование самого человека как вида. Например, страх педофила перед наказанием очень даже полезен для общества, как бы он не мучился от своих подавленных нереализованных желаний. Проблема страха слишком сложна и объемна, чтобы рассматривать ее в одном-двух параграфах и делать поспешные выводы.

Непонятно, разве «чувство вины, угрызения совести, подавленная сексуальность» не свойственны так называемому «традиционному обществу»? Разве они не являются принадлежностью практически любого человеческого общества? Разве в подавлении человеческой сексуальности и внедрении «чувства вины» не сыграла свою громадную роль церковь, в том числе и средневековая? Зачем все это вменять в вину исключительно капитализму?

Кара-Мурза приводит в пример радиопостановку по роману Уэллса «Война миров», вызвавшую панику среди слушателей (кстати, исследования Дэвида Миллера (1985), Виллема Симса Бэйнбриджа (1987) и других социологов показали, что масштабы паники сильно преувеличены, скорее превалировали беспокойные настроения, но без попыток предпринять какие-то активные действия). Ну, сегодня же она ее не вызовет. Значит, уже притупилась сила воздействия радио, разве нет? Да, капиталистическое общество и теперь подвержено массовым страхам, взять, например, проблему терроризма. Но разве это не говорит и о том, что возросло и понимание ценности (хотя бы и номинальной) отдельно взятой человеческой жизни? И за этим явлением, конечно, достаточно смешным с рациональной точки зрения, надо уметь увидеть и важный шаг, сделанный человечеством.

Кстати, а разве в эпоху господства церкви не возникали массовые истерии именно на религиозной почве? Все эти стигматы, кошачье мяуканье монашек, ожидание конца света (из-за «круглой даты» или кометы) и т.д. Да и в России немало было наломано дров на этой почве, вспомните массовые самосожжения староверов, «предсказания» появления Антихриста и пр.

А вот еще интересное, но спорное замечание автора:

Для нас интересен вывод книги: вся история систем массовой коммуникации в СССР и социалистических странах не имеет ни одного прецедента, хоть отдаленно напоминающего эти случаи. И дело не только в том, что политика радио не была манипуляционной - не было манипулируемым само массовое сознание. Паники не удалось бы создать, даже если бы радио этого захотело. Сфера чувств советского человека не была для этого подготовлена всеми историческими культурными условиями.

Не совсем верно. Да, возможно, что в области возникновения массовых истерий СССР и вправду «отставал» от Запада (хотя перед тем, как это утверждать, необходимо провести хоть какой-нибудь сравнительный анализ). Но, опять же, смотря какой период мы рассматриваем. Все-таки ошибкой будет все валить в одну кучу и делать неверные обобщения. Например, сталинский период как раз таки характерен случаями массовых страхов и истерий («процессы вредителей», шпиономания, страх перед арестом и пр.). И в создании этого страха немалую роль играли именно СМИ.

Особенно интересным является следующий отрывок:

«Паники не удалось бы создать, даже если бы радио этого захотело».

Но ведь сам Кара-Мурза утверждает, что именно с помощью СМИ удалось «раскачать» СССР, «расщепить сознание» и провести свои «манипуляции». И как можно забывать о повышенном доверии жителей СССР к СМИ, которое сыграло свою роковую роль в конце 80-ых? Вспомните хотя бы массовые сеансы истерии, которые закатывал на всю страну Кашпировский. Так что Кара-Мурза в этом не прав: когда «захотели», добились нужного результата еще быстрее, чем на Западе. Во многом это вызвано было «непуганностью», неопытностью, доверчивостью советского зрителя, отсутствием необходимого иммунитета к информационному воздействию.

Дальнейший текст, кстати, представляет особый интерес:

Сегодня, когда рассекречены многие документы холодной войны, мы с изумлением обнаруживаем, что за многими действиями наших противников, которые выглядели как фанфаронство или цинизм, стоял самый настоящий, искренний, нам совершенно непонятный страх

А вот этот пример не убеждает самого Сергея Георгиевича в том, что опасно и неправильно зачислять всех оппонентов в разряд «манипуляторов»? Ведь основная масса не ЛИЦЕМЕРИТ, а действует ИСКРЕННЕ. В этом суть, а значит термин «манипуляция» уже теряет часть своего зловещего смысла.

Хотелось бы привести два отрывка, которые хотя находятся рядом, довольно сильно противоречат друг другу. Вот это:

При том, что, как показывают опубликованные в последние годы документы, командование вооруженных сил США конфиденциально признавало, что никакой военной угрозы от СССР не исходило.

И вот это:

Два года назад, например, официальные лица США признались, что в 50-е годы на территории нейтральной Австрии без согласования с ее правительством было создано более полусотни тайных складов оружия и боеприпасов. Командование армии США решило, что Советы вот-вот оккупируют Европу, и романтически подготовило базу для партизанской войны (начитались мемуаров батьки Ковпака).

Автора подводит его желание непременно сделать какой-нибудь вывод, пусть поспешный, пусть неверный, но сделать, обозначить свою позицию. И при этом приводить какой-то «факт» не как что-то отдельное от авторской позиции и требующее проверки, а как устоявшуюся деталь своего мировоззрения. Поэтому довольно часто автор начинает вот так вот противоречить самому себе и не замечает этого.

Ведь факты тоже надо тщательно анализировать и проверять. Пример:

История массового спроса на холодильники в США тем более красноречива, что экономическими расчетами и здравым смыслом этот спрос не подкреплялся. В США не было перебоев с продуктами питания.

Согласно анализу специалистов, стоимость холодильника, потребляемой энергии и тех продуктов, которые залеживались в холодильниках и выбрасывались на помойку, была такова, что с прагматической точки зрения покупка холодильника была абсолютно бессмысленной.

Здесь стоит отметить то, что продукты гораздо быстрее залеживаются и выбрасываются именно при отсутствии холодильника. И к тому же главным плюсом холодильника является именно возможность запастись скоропортящимися продуктами и не ходить каждый день в магазин. А еще можно готовить «впрок», сразу много (храня избыток в холодильнике), тратя меньше времени на приготовление пищи. И к тому же не обременять себя расчетам при готовке – как сделать ровно столько, сколько съешь, чтобы потом не выбрасывать несъеденное. А холодное пиво или лед для шампанского?

При чем тут страх перед холодной войной – непонятно. И в СССР покупали холодильники, ну и что? Вместо того, чтобы воспользоваться им же рекламируемым «здравым смыслом» и проверить «анализ специалистов», автор хватается за парадоксальный и яркий «факт» и преподносит его читателю. Что, конечно же, не есть хорошо.

А дальше начинается та же самая авторская песня об «особой роли» России, об особом мышлении, об отсутствии у русских страха перед смертью. Доказательства уже вполне знакомые: пара пословиц-поговорок и мнения Бердяева, Федорова и Розанова. Все, «истина» установлена. То, что страх перед смертью является составной частью психики практически любой человеческой личности, вне зависимости от типа культуры, не играет роли. Танки грязи не боятся. А о Западе вообще одна цитата:

Й.Хейзинга в главе о европейском восприятии смерти в позднее Средневековье подчеркивает, что в нем совершенно отсутствуют лирические мотивы и теплые нотки - лишь высокий и чистый ужас.

Это совершенно несерьезно. Проблема огромная, одному только изучению этого вопроса надо посвятить массу времени и сил. Необходимо быть превосходным знатоком и русской, и, так называемой, «западной» культуры, привести множество фактов, проанализировать народное творчество и т.д. И только тогда можно делать ОСТОРОЖНЫЙ вывод о преимущественности чего-то в какой-то культуре (хотя и в таком случае делать какие-то ПОЛИТИЧЕСКИЕ выводы из этого ПРЕСТУПНО). Нельзя так несерьезно, походя, выступать с такими заявлениями. Объять необъятное. Вот сейчас, сходу, никуда не заглядывая, можно привести еще большее количество пословиц-поговорок, сказок, отрывков из художественных произведений, которые будут говорить совершенно об обратном. И это тоже ничего не будет доказывать. Чтобы не быть голословным, ну вспомните хотя бы рассуждения о смерти героев Достоевского (Свидригайлов о «бане с пауками»), вспомните Леонида Андреева с его «умением» бояться смерти, Гоголя, страх перед возможностью заражения у Маяковского и т.д. «Не до жиру – быть бы живу», «Утопающий и за соломинку хватается».

И при этом вспомните западное средневековое же рыцарство, трубадуров с их романтизацией смерти, подвига. А уж если фашизм являлся «крайним выражением параноидального страха», откуда же культ смерти эсэсовцев, о которых сам автор говорит ранее, как о «нечеловечески храброй армии» (что, кстати, опять-таки ничем не доказывает)?

Если Сергей Георгиевич хотел польстить русским, приписав им отсутствие страха смерти – то это весьма сомнительный комплимент. Доблесть заключает не в отсутствии страха как факта (так храбр может быть умалишенный), а именно в его ПРЕОДОЛЕНИИ. И нет ничего постыдного для человека в том, что он боится смерти, это как раз таки нормально. Важно, чтобы этот страх не подавил человека КАК ЛИЧНОСТЬ, не заставил его отказаться от своих принципов, чтобы в нужный момент он СМОГ пожертвовать жизнью, НЕСМОТРЯ на страх.

horizontal rule

Назад Домой Вверх Дальше
Используются технологии uCoz