В главе «Общественное сознание в СССР и его уязвимые стороны» Сергей Георгиевич ведет наступление на исторический материализм, впрочем, как всегда в своем, неповторимом стиле. Выдаются подобные удивительно циничные перлы (не с точки зрения содержания, оно-то верно), а с той точки зрения, что автора это ничуть не возмущает, а скорее наоборот:
Если Политбюро не находило другого выхода, кроме коллективизации, то ни на какой истмат Сталин не смотрел, а шел напролом - потом академик Ойзерман докажет, что именно это решение и вытекало из объективных законов общественного развития.
Это не манипуляция, это «здравый смысл», это всего лишь невинный обман. То есть, делаем одно, а народу говорим другое. А если какой-нибудь вшивый интеллигент- ученый возмутится, не захочет повторять чушь или, чего доброго, начнет спорить – то его на лесоповал. Милая, добрая, честная тоталитарность. А ведь в начале своего труда автор гордо говорил:
Поэтому предпочитаю предупредить, что книга написана с позиций неприятия манипуляции и общественным, и личным сознанием. Я уверен, что на этом пути, который, конечно же, обеспечивает удобства и комфорт, человека ждет беда.
И при этом делаются такие циничные заявления. Заметьте, что на протяжении всей книги Сергей Георгиевич НИ РАЗУ не говорил о тех «манипуляциях», которые осуществлялись властью в сталинское, царское время: это все «ложь во спасение», «ритуальная».
Впрочем, пусть в этом споре решает сам Сталин, ему виднее:
Может ли партия обманывать свой класс, в данном случае, рабочий класс? Нет, не может. Такую партию следовало бы четвертовать.
( Из доклада И. В. Сталина на расширенном пленуме ИККИ: «Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии», 7 декабря 1926 года)
Как в воду глядел. Вот и четвертовали. Но это все лирические отступления, идем дальше. Проблема заключается в том, что Кара-Мурза не знает ничего о дискуссии оппозиции («вульгарные марксисты», само собой) и сталинско-бухаринской группы («здравый смысл») по поводу коллективизации и индустриализации. Данная дискуссия разворачивалась аккурат в 1923-28 гг. А от незнания (или нежелания знать) автор выдает такие простые и гладкие объяснения.
Сергей Георгиевич шарахается от слов «троцкисты» и «внутрипартийная оппозиция», как волк от красных флажков. Туда – нельзя, а то сознание расщепится! Меньше знаешь – крепче спишь! А жаль. Изучи он побольше соответствующих материалов, возможно, его мнение по этому вопросу не было бы столь категоричным. Причем не надо читать «троцкистов», подлых врагов и манипуляторов, которым веры нет. Берете собрание сочинений тов. Сталина, открываете и читаете:
Есть ли у нас возможность строить социалистическое хозяйство теперь, в условиях нэпа, при частичной стабилизации капитализма, — в этом теперь один из важнейших вопросов нашей партийной и советской работы.
Ленин ответил на этот вопрос положительно (см. хотя бы брошюру “О кооперации”). Партия ответила на этот вопрос положительно (см. резолюцию XIV конференции РКП(б)). Ну, а оппозиция? Я уже говорил, что оппозиция отвечает на этот вопрос отрицательно.
( Из доклада И. В. Сталина на расширенном пленуме ИККИ: «Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии», 7 декабря 1926 года)
Вот так вот. Тов. Сталин и партия считают, что в условиях НЭПа можно строить социалистическое хозяйство. Сталин, Бухарин, Рыков (и, конечно, партия) считают, что надо держать курс на смычку города и деревни, «лицом к деревне», курс на «крепкого крестьянина». Глупая оппозиция (жалкие поклонники «исторического материализма») твердит в "Платформе большевиков-ленинцев" (сентябрь 1927 года):
Растущему фермерству деревни должен быть противопоставлен более быстрый рост коллективов. Необходимо систематически, из года в год, производить значительные ассигнования на помощь бедноте, организованной в коллективы... Должны быть вложены гораздо более значительные средства в совхозное и колхозное строительство. Необходимо предоставление максимальных льгот вновь организующимся колхозам и другим формам коллективизации.
Но это вражеские рассуждения. Левацкий, мелкобуржуазный уклон. А вот когда приперло, когда «крепкий крестьянин» не согласился отпускать хлеб по «твердым государственным ценам» (что ясно, если мыслить не в рамках пресловутого «здравого смысла», а учитывать громадное влияние экономических факторов на классовое сознание), тогда и началась компания по авральной, «сплошной коллективизации», более похожая на месть «саботажникам». Разгромив политических противников, Сталин был вынужден заимствовать их идеи, только извратив их суть, осуществляя их грубо, в сжатые сроки, с жестоким и непродуманным административным нажимом. Вместо того чтобы браться за коллективизацию РАНЬШЕ, путем ПРИВЛЕЧЕНИЯ крестьян (льготы, кредиты и т.д.), правящие круги спохватились только под угрозой голода.
Справедливости ради надо отметить, дело не выглядит так просто, у оппозиции были разные мнения, далеко не всегда она убедительно доказывала свою позицию (да и убедительность в отсутствии реальной власти немногого стоит), но по основным вопросам она в итоге оказалась права, что, впрочем, не спасло ее от разгрома.
Лихое изложение Кара-Мурзы: «Ай да, Сталин, когда надо так повернул, когда надо – эдак, а это дурачье со своим истматом пусть себе по лагерям сидит», - может соблазнить незнающего человека, но и только. Большинство материалов по деятельности «внутрипартийной оппозиции» сегодня доступно, проверить и сделать выводы может каждый.
Там где истмат видит ВПЕРЕД и ПРЕДСКАЗЫВАЕТ, основываясь на знании законов общественного развития, на фактах материального мира, эмпирик движется на ощупь, поворачивая только ПОСЛЕ столкновения со стеной, набивая шишки на всех поворотах. Зачем Кара-Мурзе петь гимны слепоте? Не лучше ли попробовать самому научится видеть?
Впрочем, на грубейшие ошибки в этой области, Сергею Георгиевичу указывал Дмитрий Ниткин в своей критике «Советской Цивилизации», так что не будем углубляться в эту тему.
А вот в этих рассуждениях автора есть рациональное зерно:
Она в том, что в головы нескольких поколений внедряли искажающий реальность способ понимать общество в его развитии - так называемый вульгарный исторический материализм. С классиками марксизма, а тем более с Лениным, этот истмат имеет мало общего. Истмат - доктрина, ставшая частью официальной советской идеологии. Доктрина быстро оторвалась от ее творцов и стала жить своей жизнью (потому-то Маркс и заявил, что он - не марксист). Реально истмат был слеплен в партийных «лабораториях» в советское время и вовсе не исходя из идей классиков, а на потребу дня - не для предвидения, а для оправдания практики.
Только напрасно автор так категорично относится к историческому материализму. Представьте (хотя это очень грубая метафора), что превосходный для своего времени телескоп-рефрактор (конструкции, например, Галилея) попал в руки к шаману и стал служить не для исследований, а для укрепления его положения в племени. Телескоп и его создатели не виноваты. Прошло время, наука шагнула вперед, и для актуальных исследований понадобился уже современный телескоп-рефлектор (или радиотелескоп). Опять же, не вина устаревшего инструмента в том, что шаман его не модернизировал или не создал новый. И сегодня нужно заниматься именно этим, а не пытаться «открыть» новые способы наблюдения за звездами, с помощью сложенных в трубочку ладоней.
Виноват в «искажениях реальности» не метод, а то, КАК и ДЛЯ ЧЕГО его использовали. Абсолютом стало то, что ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин никогда НЕ ОШИБАЛИСЬ. Проще говоря, людей, великих мыслителей записали в разряд коммунистических богов (так удобнее, опираясь на их авторитет, подменять науку своей административной волей). А как можно оспорить или поправить слова бога? Да никак.
Даже сегодня можно наблюдать, как нынешние «коммунисты», никогда в руках не державшие Маркса или осилившие только пару брошюрок Ленина, утверждают пропахшие нафталином догмы, причем только те, которые не противоречат их собственному миропониманию. И часто в устах некоторых «оппозиционеров» сочетаются такие слова, как «русский дух», «державность» и «передовое марксистско-ленинское учение». Видеть за такими людьми коммунистов - это все равно, что видеть революционера в каждом тинэйджере, нацепившем майку с портретом Че или буквами СССР.
Но мы опять отвлеклись: вернемся к критике Сергеем Георгиевичем основ исторического материализма.