Весной 1918г Ленин в жесткой и однозначной форме дает характеристику “врагов революции” (народа, Советской власти): “Наш главный враг - это мелкая буржуазия, ее навыки, ее привычки, ее экономическое положение”, “мелкий собственник, мелкий капитал - наш враг”, “мелкие хозяйчики, мелкие собственники помогли пролетариату скинуть помещиков и капиталистов, но дальше, на пути социалистических преобразований, пути с ними у большевиков разные” [ПСС, т. 36: 254, 255, 265].
Мелкой буржуазии (мелким хозяйчикам, мелким собственникам), которые сопротивляются всякому государственному вмешательству, была объявлена “самая решительная и беспощадная война” [ПСС, т. 36: 265, 294].
Новая большевистская политика началась с введением продовольственной диктатуры и созданием комбедов. “И нами теперь сделан, - говорил Ленин, - первый и величайший шаг социалистической революции в деревне” [ПСС, Т. 37: 144].
Все крестьяне, владельцы хлеба, срывающие хлебную монополию, объявлялись “величайшими преступниками”: “держать у себя излишки хлеба и других продовольственных продуктов... есть величайшее преступление, заслуживающее беспощадной кары”, “врагами экономических мероприятий Советской власти”, “врагами народа” [ПСС, т. 37: 297, 316, 363, 390]. По утверждению Ленина, хлеб прятали деревенские богачи, кулаки.
С введением продовольственной диктатуры Ленин впервые стал широко использовать термин “кулак” для обозначения сельской буржуазии, сельских эксплуататоров. Кулакам большевики объявили “последний и решительный бой”. Приведем ленинские характеристики кулака и политики большевиков в отношении этого “последнего и самого многочисленного из эксплуататорских классов”: “Кулаки - бешеный враг советской власти. Либо кулаки перережут бесконечно многих рабочих, либо рабочие беспощадно раздавят восстание кулацкого, грабительского меньшинства народа против власти трудящихся... Кулаки - самые зверские, самые грубые, самые дикие эксплуататоры... Беспощадная война против кулаков! Смерть им!” [ПСС, т. 37: 40, 41].
Летом 1918 г. Ленин неоднократно обращался к разъяснениям, кто такой “кулак”: всякий крестьянин, который собрал хлеб своим трудом и даже без применения наемного труда, но прячет хлеб, превращается в эксплуататора, кулака, спекулянта [ПСС, т. 37: 447, 501, 509]. Крестьянские восстания против Советской власти, охватившие страну летом 1918 г., сразу же были названы “кулацкими” [ПСС, т. 37: 313].
С этого момента существовала прямая зависимость между большевистскими попытками властвовать в деревне и крестьянским сопротивлением. Чем усерднее большевики старались насадить “коммунистические” отношения в деревне, тем жестче было сопротивление крестьян.
Осенью 1918 г., когда наступил самый решающий момент в гражданской войне, большевики почувствовали необходимость принять экстренные меры для создания армии и укрепления тыла, привлечь на свою сторону всех возможных союзников. Главным образом военные цели определили политическую переориентацию большевиков. Предпринимаются меры к установлению компромиссов с мелкобуржуазными элементами деревни (середняками).
Когда создавались комбеды, чтобы начать социалистическую революцию против сельской буржуазии (кулака), середняка большевики вообще в расчет не принимали. Для того, чтобы понять, что “вооруженный поход” комбедов в деревню потерпел неудачу, Ленину потребовалось немного времени. Уже в начале августа он ищет способы “проводить политику соглашения с середняком”, за “слияние его с деревенской беднотой” [ПСС, т. 37: 36, 45].
Лишь когда попытка внедрить социализм при помощи ударной тактики провалилась и комбеды были «превращены в Советы» (ноябрь 1918 г.), в повестку дня в качестве основной задачи партии ставится вопрос о политике в отношении середняка. Начинается перемена курса большевиков на союз со средним крестьянством, нашедшая свое официальное выражение на VIII съезде партии (март 1919 г.).
Ленин признает, что в ходе ожесточенной классовой борьбы в деревне “товарищи часто проводили принуждение против середняка”, “удары, которые предназначались для кулаков, падали на среднее крестьянство. Здесь мы погрешили чрезвычайно”. Это происходило “в силу сложной политической обстановки, а зачастую и по неопытности советских работников”. “Насилие по отношению к среднему крестьянству представляет из себя величайший вред” [ПСС, т. 38: 146, 196, 200].
Весной 1919 г. Ленин открыто заявил, что “теоретически мы сошлись, что средний крестьянин - не враг наш, что он требует к себе особого отношения”, необходимо быть “чрезвычайно осторожным в нашем отношении к среднему крестьянству и к мелкой буржуазии” [ПСС, Т. 38: 9, 135, 136]. Ничего удивительного, крепко получив по рукам – заосторожничал.
Признав “теоретически, что середняк - не враг”, и провозгласив союз с ним, большевики должны были пойти на какие-то реальные уступки крестьянину-середняку. Оставить ему хлеб, как требовали крестьяне, большевики не могли. Распустив комбеды, они ввели продразверстку, и практически все оставалось по-прежнему, ибо у крестьян отбирали максимум возможного. Нельзя было устранить и другую причину недовольства: отказаться от мобилизации крестьян в армию.
Середняку большевики уступили в двух областях политики: (1) приостановили раскулачивание, проводимое комбедами (изъятие земельных излишков, конфискация инвентаря и скота) и затронувшее не только сельскую буржуазию, но и среднее (мелкобуржуазное) крестьянство; (2) отказались от попыток насильственного создания коллективных хозяйств (уступили в сроках и методах подведения к социалистическим преобразованиям). Именно эта уступка стала истинным мотивом нового временного союза середняка с Советской властью.
Союз был непрочным. К «белому» сопротивлению большевикам постоянно добавлялось сопротивление крестьянское. Крестьянские восстания, начавшиеся еще в 1918 г., в 1919 г. набрали особую силу.
Среди них особо следует выделить "чапанную войну" в Среднем Поволжье. Свое наименование она получила от названия крестьянской верхней одежды - чапана (кафтана, поддевки, стеганки). Это подчеркивало ее крестьянский характер. Движение охватило обширную территорию Симбирской, Самарской и Казанской губерний. В ней участвовали русские, татары, чуваши, мордва и представители других народов, населявших Поволжье.
Поводом для начала "чапанной войны" послужила активизация деятельности продотрядов. Восстание начались в селе Новодевичье Сенгилеевского уезда Симбирской губернии и шло под лозунгами: "Долой насильников - коммунистов, да здравствует Советская власть". Был создан военный штаб крестьянской армии, рассылались воззвания. В ближайшие села направлялись агитаторы и отряды. Вооруженные вилами, топорами, самодельными пиками, "чапаны" захватили значительную часть Сызранского, Сенгилеевского и Мелекесского уездов. В освобожденных селах они разгоняли комбеды изгоняли из советов коммунистов, нередко прибегая к террору. Повстанческая армия начала наступление на город Ставрополь, который был занят 7 марта без боя.
Ставропольский исполком обратился с воззванием к населению и красноармейцам. "Товарищи, братья-красноармейцы! Мы, восставшие труженики, красноармейцы всего населения России, крестьяне, обращаемся к Вам и заявляем, что мы встали не против Советской власти, но встали против диктатуры засилья коммунистов - тиранов и грабителей. Мы объявляем, что советская власть остается на местах, советы не уничтожаются, но в советах должны быть выборные от населения лица, известные народу данной местности. Мы ни на шаг не отступаем от Конституции РСФСР и руководствуемся ею". Восставшие выступали за советы без коммунистов, требовали участия в советах всех крестьян независимо от имущественного положения, свободной торговли.
Для подавления восстаний большевики использовали войска Красной армии. В состав войскового соединения, которое вело боевые действия против повстанцев Ставропольского уезда, вошли 1-й Самарский рабочий полк и 2-я интернациональная рота, в которой были мадьяры с пушками и пулеметами. "При подавлении восстания, - писал М. В. Фрунзе В. И. Ленину, - убито пока по неполным сведениям не менее 1000 человек. Кроме того расстреляно свыше 600 главарей и кулаков. Село Усинское, в котором восставшими сначала был целиком истреблен наш отряд в 170 человек, сожжено совершенно". [Цит. по: Очерки истории Самарского края. В годы гражданской войны.]
Самым драматическим эпизодом этого года был террор против донских казаков ("расказачивание") и их ответное восстание. После революции в донском казачестве взяла верх позиция нейтралитета в борьбе между белыми и красными. Однако в руководстве большевиков было укоренено априорное отношение к казакам как к врагам. С января 1919 года начинается "расказачивание". Основные принципы были сформулированы в Директиве Оргбюро ЦК РКП(б) (точнее - в Циркулярном письме) от 24 января. В нем говорилось: [Источник]
«Циркулярно, секретно. Последние события на различных фронтах в казачьих районах — наши продвижения в глубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск — заставляет нас дать указания партийным работникам о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:
1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
2. Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.
3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселения, где это возможно.
4. Уравнять пришлых «иногородних» к казакам в земельном и во всех других отношениях.
5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.
ЦК постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство. Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли.
Центральный Комитет РКП»
[ЦГАСА. Ф. 60/100. Ед. хр. 10 С. Л. 151-153.]
Результатом было Вешенское, или Верхнедонское, восстание в марте 1919 года. Восставшими была проведена мобилизация мужчин от 19 до 45 лет и создана армия в 30 тысяч штыков. Из воззвания восставших: "Восстание поднято не против Советов или Советской России, а только против партии коммунистов". Реакция коммунистических властей была такой: «Предатели донцы еще раз обнаружили в себе вековых врагов трудового народа. Все казаки, поднявшие оружие в тылу красных войск, должны быть поголовно уничтожены, уничтожены должны быть и все те, кто имеет какое-либо отношение к восстанию и противосоветской агитации, не останавливаясь перед процентным уничтожением населения станиц, сжечь хутора и станицы, поднявшие оружие против нас в тылу» [Директива Реввоенсовета 8-й армии о борьбе с восставшими казаками № 1522 от 17 марта 1919 г.; подписи: И.Якир, Я.Вестник. РГВА. Ф.24380. Оп.7. Д.168. Л.213, 213 об. Заверенная копия. Полный текст]. Другие директивы: массовое взятие заложников, примерное проведение карательных мер и т. д.
В апреле Донбюро писало: "Существование донского казачества <...> стоит перед пролетарской властью угрозой контрреволюционных выступлений <...> Все это ставит насущной задачей вопрос о полном, быстром и решительном уничтожении казачества как особой бытовой экономической группы".
Такая политика, конечно, только усиливала сопротивление казачества. К нему присоединились крестьяне Воронежской губернии и некоторые части Красной Армии. Восставшие распространяли Директиву Оргбюро как свои агитационные материалы. Восстание разлилось так широко, что разгромило весь тыл Южного фронта Красной Армии, и уже в мае Добровольческая армия прорвала фронт. Другим проявлением настроения казачества был бунт корпуса Миронова, окончившийся, в отличие от Вешенского восстания, быстрой неудачей.
Вот интересный документ тех времен:
Жалоба-заявление крестьян Курбангской в. Кадниковского уезда. Вологодской губернии [Стиль и орфография сохранены.]. Март 1919 г. [Полный текст]
«КОМИССАРУ ЛЕНИНУ ПРЕДСЕДАТЕЛЮ Р.С.Ф.С. РЕСПУБЛИКИ
Мы крестьяне труженики середняки и бедняки не были никогда ни буржуями, ни спекулянтами-барышниками, ни пьяницами, ни карманниками, ни лентяями паразитами, как высший класс, так и низший, за которого теперь Вы заступаетесь и жизненное государственное переустройство которым Вы теперь вверяете. Мы всю жизнь работали неустанно, не покладая рук, и мы, только мы несли на своих плечах все тяжести и нужды государственные и общественные. Богачи изворотливо откупались от несения государственных и общественных налогов, а с лентяев нечего было брать, которые от лености бросили свои земли и хозяйства, ничему хорошему не научились, поборничеством, воровством, картежничеством занимались и всецело жили нашими же трудами. И вот таким-то людям Вы дали доверие и власть. Сидя у власти на местах они не старались и не стараются поднять и улучшить трудовой уровень народа, а только и делают, что грабят, отнимают нажитое тяжелым упорным трудом и бережливостью. Ведь эти лентяи горланы обижают и бедняка труженика. Они своим разгильдяйством и разнузданностью озлобили всех нас против Вас. Ведь от Вас все это исходит. Почему Вы заступаетесь за лентяев и прохвостов, а нападаете в лице их на нас тружеников.
Мы крестьяне труженики середняки и труженики бедняки обращаемся к Вам и просим Вас не отнимать у нас труд и заставить лентяев-барышников работать, так как они богаче нас физической силой и молодостью.
Мы просим Вас заставить их принудить работать потому что нравственное влияние бесполезно к ним применять: (басня кот и повар ).3аботного по характеру нечего принуждать, он сам придумает работу. Возьмем для примера 4 семейства в дер. Некрасова: первое - Кулихины имеют три надела земли и семь здоровых, сильных людей - работников; бросили землю и дом и шляются и побираются миром; другое семейство - Костюненко - имеют 2 человека семьи (51 г.) не имели земли и дома, взяли в корчаму у первых брошенную землю, унавозили и наработали хлеба; третья семья (Соловьевы) имеет на три надела земли 7 человек сильных работников, живет дома, картежничает и лежебочит, не имеет ни скота, ни хлеба; четвертая семья (Образцова) женщина имеет на руках малолеток деток и стариков, сама пашет землю и за все остальное берется и что же Кулихин и Соловьевы считают себя бедняками, а Костюненко и Образцову считают буржуями; пришли и отобрали у них хлеб и скот - коров и лошадей, потом наложили на них контрибуцию и всю подать (государственный налог).
Примеров таких столько сколько людей А если внимательнее присмотреться, детальнее поразобрать жизнь людей, то эти лентяи-бедняки тысячу раз богаче нас. Ведь достояние крестьянина скапливается бережливостью и скромностью. Вот где же тут справедливость. Нет ее.
(подписи)»
[РЦХИДНИ. Ф. 2. On. 1. Д. 8952. Л. 1-1 об. Источник: История России. 1917 - 1940. Хрестоматия / Сост. В.А. Мазур и др.; под редакцией М.Е. Главацкого. Екатеринбург, 1993]
Крестьянин мирился с большевиками, пока существовала угроза победы “белых” и возврата помещичьей собственности на землю. Ленин, объясняя причины военного союза середняка с большевиками, приводит слова крестьян: “Мы - за большевиков, потому что они прогнали помещиков, но мы не за коммунистов, потому что они против индивидуального хозяйства”; “Да, большевики неприятные люди; мы их не любим, но все же они лучше, чем белогвардейцы и Учредительное собрание” [ПСС, т. 44: 43]. Впрочем, насчет Учредительного собрания Ленин приврал, конечно. Ничего плохого крестьянам Учредительное собрание не сделало.
Когда “белые” были разбиты и гражданская война на внешнем фронте “победоносно” закончилась, большевики, по словам Ленина, “натолкнулись на большой... на самый большой внутренний политический кризис”; “мы безусловно имели налицо недовольство громадной части крестьянства” [ПСС, т. 45: 282, 285].
Страну охватили “крестьянские восстания, представлявшие общее явление” [ПСС, т. 45: 285]. Главной причиной недовольства крестьянства была “разверстка в деревне, этот непосредственный коммунистический подход к задачам строительства социализма” [ПСС, т. 45: 158]. Большевики были вынуждены признать: “...на экономическом фронте, с попыткой перехода к коммунизму, мы к весне 1921 г. потерпели поражение более серьезное, чем какое бы то ни было поражение, нанесенное нам Колчаком, Деникиным или Пилсудским, поражение более серьезное, гораздо более существенное и опасное” [ПСС, т. 44: 158], “прежняя наша программа была теоретически правильная, но практически несостоятельная” [ПСС, т. 43: 69].
Последнее высказывание Ленина особенно хорошо смотрится рядом с рассуждениями С.Г.Кара-Мурзы о «спасительности» ленинского проекта: «Но с самого начала линия Ленина привлекла массы потому, что действия, которых он требовал, а потом и предпринимал, были прямо и очевидно направлены на спасение жизней простых обывателей. То есть, проект Ленина по своему типу был деятельным и вытекающим не из доктрины, а из обыденных жизненных потребностей.»
А вот как излагал сам Ленин: "Мы сделали ту ошибку, - сообщал Ленин, - что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению. Мы решили, что крестьяне по разверстке дадут нам нужное количество хлеба, а мы разверстаем его по заводам и фабрикам и выйдет у нас коммунистическое производство и распределение" [ПСС. Т. 44. С. 157.].
"Мы решили", "нам дадут", "мы разверстаем" и т.п. - и это рассуждения руководителя государства? Рассуждали так не дети малые и не персонажи русских народных сказок, а серьезнейшие вожди, нацеленные вдобавок и на "мировую революцию", т.е. и остальных хотели "разверстать" по тому же образу и подобию. Иными словами, не знали и не понимали не только России, но и Европы, хотя и прожили там в эмиграции большую часть жизни.
И еще один характерный момент – Ленин не говорит о разверстке, как вынужденной мере, связанной с военным положением, не связывает отказ от продразверстки с прекращением войны. Он просто признает провал всей своей предыдущей политики.
По чьему-то меткому замечанию, для правительства большевиков проблема заключалась не просто в том, чтобы накормить город, его необходимо было накормить из своих рук. Поэтому все три года гражданской войны страну постоянно трясло от настойчивых попыток большевиков установить беспощадную продовольственную диктатуру – с неизбежными последствиями в виде крестьянских восстаний, сокращения посевных площадей и голода в городах. Тогда власть немного отпускала вожжи – чтобы через несколько месяцев затянуть их с новой силой. Весной 1918 г. большевики устанавливают «продовольственную диктатуру» - но уже 8 августа Ленин согласился на установление тройной цены на хлеб (именно за это он не так уж давно яростно упрекал Временное правительство). Уступая насущной необходимости, в дальнейшем он вынужден был согласиться на частичную отмену хлебной монополии. 24 августа Московский совет, отступив от продовольственного регулирования, введенного Советом народных комиссаров, предоставил московским рабочим право свободного провоза из южных губерний двух с половиной пудов продовольствия на человека. Такое продовольствие можно было добыть только незаконно, свободно купив его. Десять дней спустя подобное постановление принял и Петроградский совет. Эти мероприятия были вызваны началом голода среди рабочих, хотя рабочие находились в лучшем положении, чем остальные группы городского населения.
Первый раз продналог был утвержден в конце 1918 года – и уже в январе 1919 г. была объявлена невиданных размеров продразверстка. Там, где крестьянам удавалось обмануть продразверстку, они пытались выменять хлеб на какие-нибудь промтовары у горожан, в том числе и рабочих. Таких "мешочников", заполонивших железные дороги, преследовали заградительные отряды, призванные пресечь неподконтрольный государству обмен. С.Г.Кара-Мурза пишет: «За счет прямого внерыночного распределения городское население получало от 20 до 50% потребляемого продовольствия (эта величина колебалась от губернии к губернии). Остальное давал черный рынок ("мешочничество"), на который власти смотрели сквозь пальцы.» Вернее было бы сказать – сквозь прицел.
Мешочниками становились как горожане, так и крестьяне из числа людей "пассионарного" склада характера: в этой профессии знание рыночной конъюнктуры необходимым образом сочеталось с недюжинной физической силой (груз мешочника часто превышал центнер), умением постоять за себя и находить общий язык с кем угодно. Некоторая часть мешочников обеспечивала продуктами только себя и своих близких, но большинство рассматривало это занятие как профессию, приносящую прибыль.. Начавшись как деятельность авантюристов-одиночек, неформальное мешочничество быстро "обросло" инфраструктурой в виде стабильных полулегальных рынков (типа московской Сухаревки), подпольных бирж, производства специальных лодок и чемоданов с двойным дном, системы нелегального кредитования и т. д. Именно мешочники стали той едва ли не единственной социальной группой, которая выиграла от политики "военного коммунизма", накопив первоначальный капитал для легального бизнеса в период нэпа. Ликвидировав предпринимательский класс дореволюционной России, большевики, сами того не желая, создали новых предпринимателей, гораздо менее обремененных традициями "честного бизнеса".
Как отмечал С.Г.Кара-Мурза «Вообще, реальная история того периода поражает разнообразием и изобретательностью тех подходов, которые пробовали и применяли и государственные органы, и предприятия, и граждане, чтобы организовать распределение жизненно необходимых продуктов и товаров.» Да уж, чего только не придумаешь, чтобы от организованной коммунистами голодухи не помереть. Одного большевики не могли допустить – нормальной торговли хлебом. Однако почему-то это удавалось сделать в «белых» районах, где торговля хлебом полностью не отменялась, но действовала практика принудительной закупки по твердым правительственным ценам, которые были ниже рыночных в 5-6 раз. Соответственно, мешочничество сохранялось и в этих районах, хотя и в гораздо меньших масштабах.
И каковы же были успехи новой власти на хозяйственно-распределительном поприще? Такой «авторитетный» источник, как «История КПСС. Наглядное пособие. В 4-х томах. Вып. 2. М., 1971. С. 115.» указывает следующие цифры: изъято в 1918—1919 гг. 110 млн. пудов, в 1919-1920 гг. — 220, в 1920-1921 гг. — 285 млн. пудов хлеба. А еще один вариант приводит С.Г.Кара-Мурза (без указания источника, разумеется): «Если в 1917/18 году было заготовлено только 30 млн. пудов хлеба, то в 1918/19 году - 110 млн. пудов, а в 1919/20 году - 260 млн. пудов.» Это согласуется с данными, приведенными Лениным в работе «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата»: около 30 млн. пудов в 1917/18 году, и 110 млн. пудов в 1918/19 году.
Однако совсем другие данные приводит знаменитый русский экономист и статистик Н.Д.Кондратьев (впоследствии уничтоженный коммунистами). В ноябре 1917г. еще не разгромленный «неэффективный» продовольственный аппарат Временного правительства собрал 33,7 миллионов пудов хлеба. Дальше за дело «энергично» взялась новая власть. В декабре было собрано 6 миллионов пудов, в январе - 2, в апреле - 1,6, в мае - 0,1, в июне 1918 г. - 21 тысяча. Для сравнения - в январе 1917 г. было собрано 32,5 миллионов пудов, в апреле - 18, в мае - 52,7, в июне - 33,3. За первый год продовольственной диктатуры и начала продразверстки (до июня 1919 г.) из крестьян удалось выколотить 44,6 млн. пудов хлеба, а за второй год (до июня 1920 г.) - 113,9 млн. пудов. [Кондратьев Н.Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М., 1991. С. 366.]. Получается, что за год «деятельная» власть выбила из деревни почти столько же, сколько «бездеятельная» выкупила за месяц.
Свобода торговли хлебом – таково было основное требование крестьян в «красных» районах. Ни разу не обмолвился об этом С.Г.Кара-Мурза в многословных главах своего «труда». А вот Ленин придавал этому требованию большое значение – и яростно выступал против. Например, вот что он говорил в докладе ВЦИК и СНК на VII Всероссийском съезде Советов 5 декабря 1919 года: «...крестьянин есть собственник, он хочет «свободы торговли», он не понимает, что свобода продажи хлеба в голодной стране есть свобода спекуляции, свобода наживы для богачей. И мы говорим: на это мы не пойдем никогда, скорее ляжем костьми, чем сделаем в этом уступки» [ПСС Т. 39. С.402]. В речи на беспартийной конференции рабочих и красноармейцев Пресненского района 24 января 1920 года он, в частности, сказал: «Мы должны, чего бы ни стоило, уничтожить свободную торговлю» [ПСС Т. 40. С. 70.]. Спустя три дня в речи на III Всероссийском съезде Советов народного хозяйства он вновь осудил крестьянство за привычки и тяготение «к единоличному хозяйству, а следовательно, к свободе торговли и спекуляции...» [ПСС Т. 40. С. 77.] В своем непримиримом отношении к свободе торговли и стремлении выгрести из деревни «излишки» хлеба до последнего зернышка Ленин перереволюционерил даже Троцкого, который еще в феврале 1920 года предлагал: «Заменить изъятие излишков известным процентным отчислением — своего рода подоходно-прогрессивный налог — с таким расчетом, чтобы более крупная запашка или лучшая обработка представляли все же выгоду» [Троцкий Л.Д. Основные вопросы продовольственной и земельной политики]. Однако эти предложения были отклонены.
Гневно осуждал Ленин крестьян и на III Всероссийском съезде профсоюзов. Вот его остерегающий вывод: «Каждый случай продажи хлеба на вольном рынке, мешочничество и спекуляция есть восстановление товарного хозяйства, а следовательно, и капитализма» . Поэтому он вслух размыш0ляет: «Нужно подумать, как и при каких условиях пролетариат, имеющий в своих руках такой сильный аппарат принуждения, как государственная власть, может привлечь крестьянина, как труженика, и победить или нейтрализовать, обезвредить его сопротивление, как собственника» [ПСС Т. 40. С. 304].
Тут самое время вспомнить один из самых ярких «перлов» С.Г.Кара-Мурзы, еще из первой главы его книги:
«В ходе революции практически не было конфликтов между бедняками и богатыми крестьянами. Те, кого Ленин называл “сельской буржуазией”, были организаторами большой “петиционной кампании” - в Крестьянский Союз и в Государственную Думу. Изучено около 1500 таких петиций, и в 100% из них - требование отмены частной собственности на землю. После этого вопрос о том, являются ли богатые крестьяне буржуазией и стало ли общинное крестьянство оплотом капитализма, можно было считать закрытым.»
Не было, значит, конфликтов. А как тогда называть грабеж «раскольников-хуторян» в 1917 г.? И зачем же тогда нужны были комбеды, к чему Свердлов призывал к гражданской войне в деревне? Не являлись крестьяне оплотом капитализма - зря, значит, Ленин беспокоился, напрасно считал, что крестьянские требования порождают капитализм, не надо было обезвредить сопротивление крестьян как собственников? Кто-то явно говорит ерунду. И я уверен, что этот «кто-то» - не Ленин.
Крестьянин не хотел отдавать хлеб "за бумажки", тем более "пролетарской партии". А обменять хлеб на продукцию промышленности было сложно - она продолжала деградировать.
Из письма русской крестьянки, отправленного в Петроград Г.Е.Зиновьеву 1 ноября 1920 года: [Полный текст]
«...У нас Красная Армия, нельзя лучше назвать, как опричники Иоанна Грозного, а Правительство поступает в точности, как Иоанн Грозный. Советую всем привязать седло, собачью голову и метелку. Теперь у нас идет настоящая грабиловка. Например: масло, яйца, хлеб, картошку. Весной дали 2 пуда, осенью взяли четыре. Вот как крестьянская власть помогает крестьянам. Теперь пойдет разверстка мяса, веди им коров. Если это так будет продолжаться, то мы, крестьяне, все как один, мужчины и женщины, пойдем против тех элементов, которые грабят нас, садят в тюрьму, морят с голоду.
Газета «Деревенская Коммуна» 17 октября пишет, что Врангель ведет с собой жандармов-урядников, виселицу, тюрьму, расстрел. Ведут нас в кабалу и будут драть мужика, как Сидорову козу. Нет, этого не будет честному трудящему крестьянину и рабочему, это все страшно коммунистам, которые делают и делали вред народу, в особенности тем, которые в настоящее время грабят крестьян. Не думайте, что это так останется, это все отомстится Правительству. Я, бедная, хожу полуголодная и готова пойти с топором на эту проклятую власть. Теперь у нас настоящая кабала. Находимся под прессом и под игом большевиков. Они хуже поступают, чем прежние полицейские и жандармы. Советская власть выучила четыре слова: конфисковать, реквизировать, арестовать, расстрелять. Сколько невинных людей в советских тюрьмах с голоду сдохли и сейчас сдыхают. Почему Вы чужим державам про свои проделки не пишите? Вот так крестьянское правительство обращается со всеми честными людьми. Это правительство не крестьянское, хамское. Разбойничья банда.
Мы не имеем лишней коровы, ни свиньи, ни овцы, ни мяса. Одним словом, не жизнь, а гибель. Все устроили. Теперь осталось выпустить такого рода декрет, чтоб была живая могила для всего народа. Зачем так мучить людей, высасывать последнюю кровь. Помните навсегда, будет этому грабежу конец и будет на крестьянской улице праздник. Написала бедная крестьянка, у меня нет ни коровы, ни овцы, даже кошки, не думайте, что я буржуйка…»
[ЦГАОР СПб. Ф. 1000. Оп. 4. Д. 125. Л. 196. Цит. по: А.А.Арутюнов. Досье Ленина без ретуши. М., “Вече” 1999]
Еще фрагмент из выступления Ф.А.Дана на VIII Всероссийском съезде Советов 23 декабря 1920 г. [Полный текст]
«Ясно, что в том случае крестьянство может увидеть в пролетариате своего естественного не только друга и союзника, но и руководителя, только в том случае можно установить дружественные отношения между городом и деревней, если верховным законом Советской власти по отношению к крестьянству будет не то принуждение, о котором так усердно говорит председатель Совета Народных Комиссаров, а будет та политика, которая считается с тем, что худо ли, хорошо ли, но десятки миллионов русских крестьянских хозяйств - сейчас хозяйства мелкособственнические, хозяйства, которые по нашей марксистской терминологии называются мелкобуржуазными, и что втянуть эти хозяйства в орбиту мирового социалистического переворота, эти индивидуально-обособленные хозяйства на капиталистические [так в тексте] рельсы можно не путем физического насилия над крестьянством, а путем целого ряда экономических, политических и культурных мер..., вытекающих из товарооборота и вообще экономического оборота.
Между тем, что же мы видим на самом деле? Мы видим, прежде всего, что до сих пор в области продовольствия по отношению к крестьянству применялась политика чисто насильнического характера. Нам вчера приводили блестящие цифры, что мы, слава богу, за этот год выкачали гораздо больше, чем царское правительство в последний год своего существования. По этому поводу я позволю себе сказать, что продовольственная политика, основанная на насилии, обанкротилась, ибо хотя она выкачала триста миллионов пудов, но это куплено повсеместным сокращением посевной площади, достигшей почти одной четверти прежних засевов, сокращением скотоводства, прекращением посевов технических растений, глубоким упадком сельского хозяйства и выкачиванием из деревни хлеба, в результате чего - так же, как прежде выколачиванием подати, - мы разрушили ту основу, на которой только и может существовать наше на три четверти крестьянское хозяйство. И теперь, когда этот факт обнаружился, переносить эту политику насилия из области выкачивания продуктов крестьянского труда в область крестьянского производства совершенно недопустимо. Совершенно невозможно путем насилия в области крестьянского производства заставить крестьян сеять мяту, репу и т.д. по тем рецептам, которые будут им даваться и насильственно проводиться в жизнь разными учреждениями.
Мы считаем, что такой путь углубления насилия над крестьянством пагубен.»
[Восьмой Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов. Стеногр. отчет. М., 1921. С. 34-43. Источник: История России. 1917 - 1940. Хрестоматия / Сост. В.А. Мазур и др.; под редакцией М.Е. Главацкого. Екатеринбург, 1993 ]
Прилежные читатели С.Г.Кара-Мурзы знают, что меньшевики проводили политику, глубоко чуждую крестьянству. Удивляет только одно: как глубоко они сумели запрятать свою враждебную сущность!