В связи с такой переоценкой показателей роста может быть получен ясный ответ на очень важные вопросы. Во-первых, какими факторами объясняется быстрый промышленный (несельскохозяйственный) рост? Во вторых, каким образом при росте потребления одновременно росли капиталовложения? В-третьих, следует ли оценивать страдания, сопровождающие коллективизацию, как необходимую цену достигнутого роста, либо как результат безрассудной и разрушительной политики с небольшой отдачей в показателях экономического развития?
В данной работе я буду отвечать на эти вопросы, связывая проявления советской экономики с особенностями ее институтов и политических установок. Данная работа анализирует три особенности: концентрацию капиталовложений в тяжелой промышленности, коллективизацию сельского хозяйства и централизованное планирование выпуска продукции предприятиями в сочетании с действием мягких бюджетных ограничений.
Политика концентрации капиталовложений в тяжелой промышленности применялась после 1928 г. для увеличения темпов роста. Во время гражданской войны производство в Советском Союзе было разрушено. Новая Экономическая Политика, установленная в 1921 г., имела целью обеспечить восстановление экономики, и к концу 1920-ых годов промышленное и сельскохозяйственное производство возвратились к уровню 1913 г. Основные фонды были полностью использованы. Индустриализация могла осуществляться только за счет увеличения этих фондов. Как Советский Союз мог обеспечить себе необходимые средства производства? Имелись две возможности, которые обе обсуждались в ходе "дискуссии об индустриализации" в середине 20-ых годов, и которые с тех пор обсуждались и в других развивающихся странах. Первая возможность - экспортировать сельскохозяйственные изделия и продукцию легкой промышленности и использовать полученную в результате иностранную валюту, чтобы импортировать капитальное оборудование с целью подъема промышленности. Вторая возможность - развивать тяжелую промышленность непосредственно в СССР, с самых основ, используя изделия тяжелой промышленности для увеличения основных фондов в этой отрасли. Первый пятилетний план, принятый в 1928 г., призывал к следованию обеим установкам, и первоначально была предпринята попытка экспорта сельскохозяйственной продукции и потребительские товаров. Однако падение мировых цен на сырьевые товары и протекционизм Германии, Англии и США сделали рост за счет экспорта неосуществимым. (Davies, Harrison, Wheatcroft 1994, pp. 206-215.). Если не по плану, то вынужденно Советский Союз принял стратегию развития, основанную на росте производства средств производства.
Принудительная коллективизация сельского хозяйства была осуществлена в течение первой пятилетки. Во время новой экономической политики были подтверждены права крестьян на владение их землей. Однако, начиная с 1930 года, они были вынуждены передать бОльшую часть земли и домашнего скота колхозам, где с ними трудились сообща. Кроме того, государство установило значительные задания по поставкам для каждого хозяйства, и оплачивало их продукцию по относительно низким ценам. Члены колхоза делили доходы от этих продаж пропорционально числу дней, отработанных в коллективном хозяйстве (хотя не все дни оценивались одинаково). Крестьяне увеличивали этот доход за счет продажи продукции со своих частных участков непосредственно городским жителям. Цены на крестьянских рынках подскочили, а государство вдогонку подняло цены в своих магазинах. Раздувалось различие между ценами, выплачиваемыми потребителями, и ценами, которые выплачивались крестьянам при обязательных поставках. Советское государство финансировало за счет этой разницы свою инвестиционную программу. По этой причине коллективизация рассматривалась как главная опора советской индустриализации. [5]
Централизованное планирование было вторым нововведением первого пятилетнего плана. В начале 20-ых годов советские предприятия были организованы в тресты и им было предписано максимизировать прибыль. Однако в ходе исполнения первого пятилетнего плана цель максимизации выпуска заменила прибыль, как основную цель предприятия. Поскольку стремление к максимизации производства могло повлечь за собой отрицательную прибыль, и поскольку цены уже не были отражением монопольного положения предприятия или дефицита товара, результатом этого изменения явились либеральные условия банковского кредитования, призванного поддерживать платежеспособность предприятий. Так "мягкие бюджетные ограничения", которые сначала появились в середине 1920-ых годов, когда государство пыталось снизить цены в промышленности, чтобы стимулировать сбыт сельскохозяйственной продукции (Johnson and Temin 1993, Gregory 1994), стали общей особенностью советской организации промышленности. В 1930-е годы советским предприятиям устанавливались чрезвычайно напряженные задания по выпуску продукции, и мягкие бюджетные ограничения позволяли предприятиям, стремящимся достичь поставленных целей, увеличивать наем персонала за пределы той точки, в которой предельный продукт уравнивался с заработной платой. Сочетание "жесткого планирования" с мягкие бюджетными ограничениями было третьей отличительной особенностью организации советской экономики.
Цель данной работы заключается в измерении вклада каждого из этих трех факторов (institutions) в рост производства и потребления на душу населения, который происходил в 30-ые годы. В качестве инструмента для измерения будет использована многоотраслевая имитационная модель (близкая к численной модели общего равновесия). Модель позволяет проводить имитационные расчеты трансформации экономики под воздействием различных альтернативных институтов и политических установок. Сравнение результатов вариантных расчетов позволяет выявить те факторы, с которыми связано быстрое развитие после 1928 года.
Содержание работы следующее: имитационная модель описана в разделе IV. В разделе V модель используется для оценки воздействия концентрации инвестиционных ресурсов на рост тяжелой промышленности. Показано, что такая политика подняла темп роста производства, и что более удивительно, подняла жизненный уровень. В разделе VI анализируется эффект коллективизации параллельно с анализом эффекта от капиталовложений в тяжелую промышленность в рамках структуры НЭПа. Показано, что перспективы роста были почти столь же многообещающими, какими они были в коллективизированной экономике - открытие, которое указывает, что коллективизация играла только малую роль в ускорении роста советской экономики. Наконец, в разделе VII, обсчитывается версия модели НЭПа, в которой мягкие бюджетные ограничения, характеризующие фактически существовавшую советскую систему, заменены жесткими бюджетными ограничениями. В результате занятость в промышленности и выпуск продукции падают, то же самое происходит и с уровнем потребления на душу населения. В итоге эти вычислительные эксперименты показывают, что главным источникам роста явилась стратегия индустриализации в тяжелой промышленности, быстро увеличившая основные фонды, и напряженные задания по выпуску продукции (в сочетании с мягкими бюджетными ограничениями), что привело к созданию рабочих мест в промышленности для людей, которые иначе чахли бы в сельской местности, или оказались бы брошенными в "неофициальный сектор" вроде латиноамериканского. Коллективизация сельского хозяйства внесла только малый вклад в промышленный рост. Заключение, раздел VIII, отражает характер социализма, сталинизма и НЭПа.
[5] Это представление оспаривали Барсов (1969), Millar (1970, 1974), и Ellman (1975, 1978). Они измеряют вклад сельскохозяйственных накоплений в национальные инвестиции, вычисляя накопления сельского хозяйства как реализацию сельскохозяйственной продукции в остальную часть экономики за вычетом объема закупок, сделанных сельским хозяйством из остальной части экономики. Они находят, что сельскохозяйственные накопления были незначительны. Эти вычисления, однако, оценивают объем реализации крестьянских хозяйств по ценам, полученным крестьянами, а не по ценам, выплаченным потребителями. Если бы использовались цены на потребительские товары, сельскохозяйственный "экспорт" превысил бы сельскохозяйственный "импорт" на большую сумму, которая, в действительности, превышает национальные инвестиции. Налог с оборота объясняет это различие, и за счет него были созданы фонды, позволившие профинансировать инвестиционную программу. Налог с оборота также понизил сельское потребление по сравнению с городским, таким образом ускорив миграцию из деревни в город, и тем самым увеличив темпы роста производства средств производства и капиталовложений. См. Allen (1998) для дальнейшего анализа этого вопроса.