«Антиколхозный миф» с последующим разоблачением.

3. Вопрос третий: насколько правомерны сопоставления?

Рассуждения С.Г.Кара-Мурзы о принципиальной невозможности повышения продуктивности в животноводстве СССР просто анекдотичны. Цитирую: «С точки зрения науки исполь­зо­вание США как стандарта сравнения есть подлог. Как могли этого не заметить образованные люди? Взять хотя бы продуктивность животноводства. Строго говоря, биологически близки коровы, разводимые в сходных природных условиях – животноводы всех стран подходят к оптимальному варианту. Продуктивность животных, находящихся в существенно разных климатических и ландшафтных зонах, сравнивать вообще нельзя. Это почти разные биологические виды. Не вдаваясь в конкретные причины, укажу лишь на фактические различия. Например, убойный вес крупного рогатого скота в США держится на уровне 105-110 кг, в Турции на уровне 23-25 кг, в России 65-70. Понятно, что и надои, и привесы у животных столь разных пород резко различаются. Когда наши критики колхозов сравнивали надои наших и американских коров, они проявляли искреннее невежество.»

Хочется задать Сергею Георгиевичу два вопроса. Во-первых, почему нельзя сравнивать продуктивность животных, находящихся на стойловом содержании? И во-вторых, видел ли он когда-нибудь живого бычка? Сколько в нем веса? Крупный рогатый скот весом 23-25 кг – это, скорее всего, все-таки коза, автор явно что-то напутал. А у крупного рогатого скота в СССР средний убойный вес был в конце 80-ых годов около 200 кг (см. график) А еще есть такой показатель: «продукция выращивания в расчете на одну голову КРС за год». С.Г.Кара-Мурзе, как химику, не знать о нем простительно, но как разоблачителю «антиколхозного мифа» - просто обязательно. Так вот, в России он был в 1985 г. 105 кг, в 1990г. - 121 кг, в 1995 г. - 93 кг. [Сельское хозяйство в России: Стат. сб. М., 1998., с 72.]

Впрочем, есть еще один показатель: производство говядины на одну голову крупного рогатого скота (в убойном весе). Зависит он, как нетрудно догадаться, в первую очередь от структуры стада, соотношения молочных и мясных коров, и уже во вторую очередь – от продуктивности животных. С 1960-х годов в США и Западной Европе осуществлялись программы оптимизации животноводства. Например, в США 2,5 раза сократили поголовье молочных коров, увеличив в 1,5 раза количество мясных. В результате выросло производство говядины. В то же время валовой надой молока, некоторое время находившийся на стабильном уровне, за счет двойного роста продуктивности дойных коров к концу века увеличился до необходимого уровня. Во Франции с 1984 по 1997 год молочное стадо уменьшилось на 30%, а численность коров мясных пород увеличилась на 35%. На каждые 10 молочных коров здесь теперь приходится 6,4 мясной коровы. В Германии с 1991 по 1996 год численность мясных коров увеличилась с 230 тыс. до 594 тыс.

Так вот, наш автор на самом деле приводит для разных стран значения именно  показателя производства говядины на одну голову крупного рогатого скота. Остается только разделить возмущение С.Г.Кара-Мурзы по поводу искреннего невежества некоторых «аналитиков» сельского хозяйства.

С.Г.Кара-Мурза продолжает: «В 1980 г. расход кормов на одну условную голову скота был в СССР 25,7 ц, а в США 43,2 ц. Скот в СССР в 1980 г. не голодал, и такая разница говорит о том, что породы, разводимые в холодном СССР и теплых США, кардинально различны. Советская корова и не съела бы столько корма, сколько американская, лопнула бы.»

К сведению автора, для повышения грамотности. Расход кормов измеряется не в центнерах (центнер зеленых кормов не равен центнеру зерна), а в центнерах кормовых единиц (в зерновом эквиваленте). И скот считают не в условных головах, а более конкретно, например, в условных головах крупного рогатого скота (свиней с коровами не складывают). Приведенная автором цифра - именно в расчете на условную голову крупного рогатого скота (КРС). А разница в расходе кормов на голову скота говорит о том, что поголовье КРС в СССР было несоразмерно кормовой базе, что ухудшало коэффициент конвертации кормов в мясо. Для продуктивности скоту мало «не голодать» - он должен быть хорошо накормленным. И корова в холодном СССР с удовольствием съела бы американский рацион, как это делает, например, финская или норвежская корова. Да и улучшить породу – вполне преодолимая проблема. Просто «плановое хозяйство» в СССР с этой проблемой не могло справиться, а «стихия рынка» в США - справилась.

Цитирую дальше. «О свиньях и говорить нечего – в 1980 г. в СССР от одной свиньи получали 70 кг свинины, а во Франции 169. Но если бы в СССР вдруг стали разводить французских свиней, то вообще ничего бы не получили – подохли бы их свиньи. Наш антисоветски мыслящий интеллектуал этого как будто не понимает.»

Оно конечно, если бы французские свиньи попали в советский среднестатистический колхоз, то, может быть, и подохли бы. По очень простой причине: они привыкли к определенному рациону и уходу, то есть к культуре производства. Где такой культуры нет – там свинья в лучшем случае дает мало привеса, в худшем случае дохнет. А так, свинья – она и Африке свинья, ей все равно, на какой широте и долготе находиться. И разводить в России можно любую породу, климат не проблема. Так вот, в 1990 году в России на одну голову свиного стада производство свинины в убойном весе составило 87 кг, в Венгрии 128 кг, во Франции 151 кг, в Германии 133 кг, в Финляндии 134 кг. [Сельское хозяйство в России: Стат. сб. М., 1998., с 167.] Можно, конечно предполагать, что европейские свиньи – «почти другого биологического вида», но только от полной безнадежности объяснить читателю, почему же они могут давать больший привес, чем хрюшки в «сверхэффективных» колхозах.

В целом по продуктивности скота наблюдается такая картина:

Таблица 3.1. Затраты кормов (усл.корм.ед.) на производство животноводческой продукции
 в бывшем СССР, Западной Европе и США

Источник: В.И.Назаренко. Сельское хозяйство России и  мировой продовольственный рынок

Любопытно, что «советски мыслящий интеллектуал» С.Г.Кара-Мурза считает чуть ли не любые разговоры о необходимости равняться на зарубежный опыт признаком классового врага. Между тем, продуктивность животных важна не как самоцель, а как средство получать больше продукции при меньших затратах. В затратах на содержание головы скота всегда можно выделить условно-постоянную часть, обеспечивающую одно лишь поддержание жизни животного, и условно-переменную, связанную с обеспечением продуктивности. Понятно, что чем ниже доля в расходах условно-постоянной части, тем меньше себестоимость единицы продукции (по крайней мере, на участке с линейным ростом продуктивности). Понятно также, что именно в России, где создание и содержание одного ското-места объективно стоит дороже, чем в странах с более мягким климатом, именно фактор продуктивности имеет особое значение – но как раз по этому показателю СССР безнадежно отставал от США и европейских стран. Таким образом, С.Г.Кара-Мурза прав, когда говорит о неправомерности сравнения показателей продуктивности животноводства в различных агроклиматических и ландшафтных зонах, но вывод из его тезиса надо сделать обратный. Это Аргентина с ее минимальными расходами на содержание одной коровы может себе позволить иметь удой в 2207 кг (данные за 1990 г.), а Россия иметь удои в 2731 кг (1990 г.) - не может, не имеет права. Да впрочем, и в Аргентине уже в 1996 г. удои дошли без малого до 4000 кг на корову. [Сельское хозяйство в России: Стат. сб. – М., 1998., с. 168.]

Еще одна цитата: «средний удой на корову в 1913 г. составлял 982 кг – а коровы как биологический вид были теми же самыми, климатические условия тоже. Так что причина разницы удоев чисто социальная.»

Вот так. Удой коров, оказывается, социальное явление! Побоку технологические факторы, увеличение кормового рациона, улучшение породности – коровы повышали удои от чувства гордости за советский строй! Остается только спросить – а у наших соседей в XX веке удои росли тоже по социальным причинам? И не пойти ли дальше, объяснив отставание теми же социальными причинами? Ведь, допустим, коровы в Финляндии и на Вологодчине одного и того же биологического вида (замечу, породность тоже не сильно отличается), климатические условия примерно одинаковые, а удои у нас в два раза ниже (в 1990 г. 5547 кг и 2736 кг соответственно). [Сельское хозяйство в России: Стат. сб. М., 1998., сc.168,371.]

Имея обеспеченность зерном на душу населения (даже без учета импорта) значительно выше, чем любая развитая страна Европы, СССР отставал в обеспечении населения продуктами животноводства.

Диаграмма 3.1. Конечное потребление на душу населения, 1986-1990 гг, кг.

Источник: FAO

«В середине 80-х годов РСФСР собирала до 120 млн. т зерна в год - и при этом еще ввозила. Это было признаком благосостояния страны, уже можно было за продукцию промышленности прикупать зерно, чтобы люди лучше питались. Как мы могли поверить, что импорт зерна при таком уровне производства был признаком отсталости! Ведь это глупо.» - пишет С.Г.Кара-Мурза.

Как мы уже отмечали, расход концентрированных кормов на производство килограмма мяса в СССР был в 2-2,5 раза выше, чем в странах – экспортерах мяса. Импорт зерна действительно был признаком отсталости – отсталости животноводства, переводящего в огромных масштабах зерно на навоз. И не понимать этого, действительно, глупо.

Диаграмма 3.2. Убойный вес на одну голову забитого КРС в СССР и в США, кг

Источник: FAO 

Из графика видно, что, несмотря на несомненную тенденцию к росту, средний убойный вес забиваемого крупного рогатого скота в СССР никак не мог достичь уровня США середины 60-ых годов. Ссылки на «особо благоприятные агроклиматические условия США» просто не имеют отношения к делу – к началу 1990-х годов примерно тех же показателей, что и США, достигли, например, Франция и Германия.

Еще пример манипуляций С.Г.Кара-Мурзы с цифрами. Хоть он и отвергает напрочь саму идею сравнения продуктивности сельского хозяйства СССР и США, однако иногда сравнительные данные привести не прочь. Например, с удовольствием демонстрирует, что в СССР на душу населения производилось пшеницы больше, чем в США – в 1989 г. 303 и 223 кг соответственно. А остальные зерновые культуры? Зачем так стесняться? Производство зерновых (без бобовых) на душу населения в среднем за 1986-1990 г. в СССР 657,8 кг, в США 1111,2 кг. [Источник: FAO]  Пшеница – плохая кормовая культура, вот США ее и не производят. На хлеб хватает, да еще больше половины на экспорт уходит. А СССР мало того, что производит больше, так еще и импортирует, потребляет в результате пшеницы в три раза больше, чем в США – и где результат?

В другом месте автор утверждает: «На 1000 га пашни США имели втрое больше тракторов, чем мы, а производили зерна (кроме кукурузы) и картофеля существенно меньше.» Это просто грубая ложь. Средняя урожайность зерновых в СССР в 1986-1990 гг. 17,6 ц/га, в США 44,7 ц/га (без бобовых, в весе после доработки). В тот же период урожайность картофеля в России 117,7 ц/га, в США 327,6 ц/га. Или автор плохо владеет русского языка и имеется в виду общий объем производства?  Так в этом периоде в СССР производилось в среднем  188,3 млн. т зерновых, в США 279,8 млн. т. Почему автор решил не принимать во внимание кукурузу – неизвестно. По картошке, действительно, «мы впереди планеты всей», обгоняли США по валовому сбору чуть ли не в 4 раза. Только у нас до потребителя доходило 45% от собранного, а в США – 80%. [Источник: FAO] 

Кстати, тракторов в СССР в той пятилетке приходилось в среднем 12 штук на 1000 гектаров пашни, а в США 25,7 штук. Так что разница скорее в два раза, чем в три, но это уже мелочи. То же самое и насчет зерновых комбайнов. Автор утверждает, что «в СССР их на 1000 га было в 2,4 раза  меньше, чем в США». Спрашивается, на 1000 гектаров чего? Грамотные люди считают на тысячу гектаров, занятых под зерновые. А Кара-Мурза считает не иначе как на тысячу гектаров сельхозугодий, хорошо еще, если без оленьих пастбищ. Иначе как объяснить, откуда взялась такая разница, если зерновых комбайнов в СССР было больше, чем в США (в 1986 году 827 тыс. шт. и 678 тыс. шт. соответственно)? [Источник: FAO] А если пересчитать на 1000 га зерновых посевов, то у СССР 7,5 комбайна, а у США 9,9 комбайна, на одну треть больше. Но зато они и зерна с гектара намолачивали в два с половиной раза больше.

В отдельной таблице С.Г.Кара-Мурза приводит данные об урожайности в СССР и в США в 1989 г. по отдельным культурам. В выборку автора попали пшеница, подсолнечник и хлопчатник, причем только по пшенице у СССР есть небольшое отставание. Вот что значит правильно подобрать данные! Между тем, в 1986-1990 гг. урожайность зерновых в США была в 2,54 раза выше, чем в СССР, картофеля в 2,78 раза, сахарной свеклы в 1,75 раза, овощей в 2,63 раза, пшеницы в 1,33 раза. А вот по подсолнечнику, действительно, урожайность в США была 93% от урожайности СССР.

Автор много ахает по поводу преимущества сельского хозяйства СССР в использовании техники, приводя в обоснование этого утверждения сведения о количестве тракторов на 1000 га пашни: «в СССР было 12 тракторов, в Польше 77, в Италии 144 и в Японии 476. Надо вдуматься в эту разницу, когда говорим об эффективности!». Давайте, вдумаемся. Например, в Германии в это время использовалось примерно 135 тракторов на 1000 гектаров, в 11 раз больше, чем в СССР. Одновременно известно, что энерговооруженность на гектар пашни в Германии примерно в 2,5 раза больше, чем в СССР. Что отсюда следует? Что немецкий трактор в несколько раз уступает в мощности советскому. Так оно и есть. Только 10% тракторов в Германии имеют мощность свыше 80 л.с. – среднюю для СССР. Остальные трактора – маломощные, используются в хозяйствах совсем другого типа и продуктовой специализации, чем советские, и сравнивать их производительность в выработке гектаров на штуку – нелепо. Поля на них не пашут. А в зерновых хозяйствах европейских стран тракторов используется примерно столько же, сколько и у нас: 10-15 тракторов на 1000 га.

Еще пример: производство и потребление молока. По данным С.Г.Кара-Мурзы производство молока в 1989 г. в СССР 377 кг/чел, в США 264 кг/чел. Все правильно, но дальше следует утверждение: «В 1988 г. молока и молочных продуктов в среднем по СССР потребляли 356 кг в год на человека (в США - 260)». А вот это уже не соответствует действительности. По данным ФАО, в 1986-1990 гг. в США расход молока на выпойку телят и поросят был 1,1% от производства, а в СССР 21,3% (в США для выпойки молодняка используют заменитель цельного молока (ЗЦМ)). А еще в СССР ежегодные потери молока составляли 3,00% (подозрительно круглая цифра), а в США их вовсе нет (по крайней мере, в отчете). На чьих дворах стояли телята, высосавшие 21% молока, и было ли вовсе это молоко надоено, нам уже не суждено узнать. Но более-менее достоверно известно, что в результате использовано на конечное потребление и переработано пищевой промышленностью в СССР 282 кг молока на человека, а в США – 259 кг. Разница в потреблении оказывается не столь уж и большой.

А еще автор в сноске корит академика А.Г.Аганбегяна: «насчет отставания от США наш академик тоже слукавил. На душу населения СССР произвел пшеницы 303 кг, а США 223, картофеля 251 (США - 68), молока 374 (США - 263) и т.д. - а населения у нас было тогда побольше, чем в США.». Видимо, лень было С.Г.Кара-Мурзе поглядеть в справочник и увидеть, что США обгоняли СССР по производству зерна, соевых бобов, растительного масла, фруктов, мяса. Зато им бережно собраны в таблицу чуть ли не все продукты, по которым СССР хоть немного обгонял США: пшеница, картофель, молоко, яйца. Спрашивается, кто же лукавит? Особенно если учесть, что у читателя слово «пшеница» ассоциируется со словом «зерно» и происходит элементарная подмена понятий?

Заглянув в общедоступный справочник, С.Г.Кара-Мурза обнаружил, что на душу населения ФРГ ввозила в 4 раза больше мяса, чем СССР, Италия в 7 раз больше. Жаль, что он не удосужился поглядеть на соседнюю страницу справочника, где есть данные об экспорте. И не уяснил для себя, что страны Евросоюза давно уже составляют единый хозяйственный комплекс, в котором никто не ставит перед собою цели полного самообеспечения продовольствием. А в целом страны ЕС в конце 80-х годов являлись нетто-экспортером мяса, молока, сливочного масла, сахара, зерна.

Диаграмма 3.3. Отношение чистого импорта к суммарному потреблению в 1986-1990 гг.

Источник: FAO

Мы видим, что США являются крупнейшим экспортером зерновых и животных жиров, выращивают на своей территории три четверти потребляемых фруктов, из своего сырья производят пять килограммов сахара из шести. Это довольно далеко от обрисованной С.Г.Кара-Мурзой мрачной картины тотального вывоза продуктов питания из Латинской Америки для зажравшихся американцев. И вовсе не с полей стран "третьего мира" питался американец, как это пытается доказать С.Г.Кара-Мурза.

Еще цитата: «Бразилия стала крупнейшим в мире экспортером соевого масла (1 млн. т.) и сои, обработанной как добавка в корм скоту (8 млн. т.). Американские бифштексы вскормлены бразильской соей.»

Уточним картину. В 1986-1990 гг. США экспортировали в среднем за год 18,2 млн. т сои и 0,68 млт. т соевого масла. При мизерном импорте, разумеется. На бифштексы американцам вполне хватало своей сои. А вот СССР в эти годы импортировал 1,25 млн. т сои и 0,14 млн. т соевого масла. Так что как раз скорее советский бифштекс вскормлен бразильской и американской соей. Почаще заглядывайте в общедоступный справочник, Сергей Георгиевич!

Честно говоря, когда я взялся проверять приводимые С.Г.Кара-Мурзой цифры, я даже не ожидал такого обилия ляпов. Понятно, что совсем без ляпов неспециалисту обойтись трудно, но когда «ошибки» выявляются чуть ли не в каждом абзаце, и все они, как у нечистой на руку базарной торговки, «в свою пользу» - тут вывод может быть только один. Имеет место сознательный мухлеж с цифрами.

После обширной цитаты из академика Милова, утверждавшего, что «себестоимость российской сельхозпродукции ВСЕГДА будет дороже западной», С.Г.Кара-Мурза решил все-таки сопоставить себестоимость зерновых в СССР и в Европе:

«Но даже если говорить о конкуренции и измерять отношение "затраты/эффект", то колхозы вовсе не уступали западным фермерам. С 1985 по 1989 г. средняя себестоимость тонны зер­на в колхозах была 95 руб., а фермерская цена тонны пше­ни­цы в 1987/88 г. была во Франции 207, в ФРГ 244, в Англии 210, в Фин­лян­дии 482 долл. Доллара!»

С.Г.Кара-Мурза сопоставляет себестоимость с фермерской ценой, потому что, по всей вероятности, полагает, что это одно и тоже. Поясняю. Себестоимость – суммарная оценка затрат на производство, фермерская цена – отпускная цена «у ворот фермы», без учета транспортных расходов. Разница между ними называется прибылью (или убытком, это уж кто как сработает). Фермерская (закупочная) цена на пшеницу в СССР в 1987 г – 145 рублей за тонну. Кстати, «зерно» и «пшеница» для автора, похоже, также одно и то же. Почему автор не хочет брать во внимание совхозы и берет данные только по колхозам – неизвестно. И наконец, стоило ли с таким благоговением говорить о долларах? Доллар и есть доллар, на доллар много не купишь. Официальный курс рубля в 60-70 копеек за доллар примерно соответствовал его паритету покупательной способности внутри страны.

В 1987 году по данным Департамента сельского хозяйства США (USDA) на границе Европы мировые цены на мягкую пшеницу были 88 долл./т. А в СССР выращивалась в основном именно мягкая пшеница. И наши колхозники могли бы выйти на мировой рынок со своим зерном по 145 руб./т, если бы, во-первых, власть им это разрешила, и во-вторых, если бы вырученные доллары им обменяли на рубли по курсу раза в три выше официального. Иначе наше зерно было неконкурентоспособно.

В странах ЕЭС фермеры продавали мягкую пшеницу в среднем по 198 долларов за тонну, то есть несколько дешевле, чем колхозы и совхозы (если считать по официальному курсу). Если они при этом были с прибылью, то только благодаря мерам по защите рынка. Вообще-то, неконкурентоспособность Финляндии на рынке пшеницы не подлежит сомнению. Но отсюда еще не вытекает конкурентоспособность СССР.

«Се­бе­сто­имость тонны молока в колхозах была 330 руб., а у фермеров США 331 долл. - при фантастических дотациях на фураж зерно, 8,8 млрд. долл. в год (136 долл. на каждую тонну молока)! Кто же из них неконкуренто­способен?»

По данным USDA, в рассматриваемый период (1985-1989 годы) себестоимость молока в США не превышала 316 долл. 331 доллар – это не себестоимость, а цена реализации молока в 1989 году. В том же году в СССР цена реализации молока во всех категориях хозяйств по данным USDA составила 571 руб., по данным FAO – 535 руб. за тонну. Бюджетные дотации на фуражное зерно в США были максимальными в 1987 году и составили 8,5 млрд. долл., уже в 1989 г. их было выплачено в два с половиной раза меньше. Опять «правильный» подбор цифр? Но в любом случае, как могли дотации производителям фуражного зерна повлиять на эффективность работы молочных ферм? От нехватки кормов сельское хозяйство США не страдает, не было бы дотаций – разорилось бы некоторое количество зерновых хозяйств, уменьшился бы экспорт и слегка выросли цены. Если же все-таки говорить о дотациях производителям молока, то в 1989 г. они не получили из бюджета ни цента, в 1987 г. сами перечислили в бюджет 265 млн. долларов. Относить дотации производителям зерна целиком на себестоимость молока нелепо уже хотя бы потому, что фуражное зерно частью идет еще на производство мяса, а частью на экспорт – а С.Г.Кара-Мурза просто поделил сумму дотаций на объем производства молока (65,5 млн. тонн).

Так кто же конкурентоспособен? Да никто. Молочные хозяйства обеих стран работали преимущественно на внутренний рынок, и на внешнем рынке были неконкурентоспособны. А вот в какой стране молоко дороже обходилось покупателю «у ворот фермы»? По официальному курсу цена реализации молока в СССР была минимум 850 долларов, по курсу для торговых операций (1,7462 руб./доллар, применялся с 1990 года наряду с официальным курсом) – не меньше 306 долларов.

Все эти цифры очень скучны, а проверять их по статистическим таблицам еще скучнее. Но они позволяют сделать однозначный вывод: ни одной цифре у С.Г.Кара-Мурзы верить нельзя! Даже в тех редких случаях, когда они верны, они получают такую фантастическую интерпретацию, так мастерски выдергиваются из общего массива данных, так обставляются эмоциональными призывами к читателю, что становятся просто оружием манипуляции. Массированное воздействие статистического материала призвано вызывать у читателя доверие: ведь вроде человек собирал материал, разбирался, знает о чем пишет. Однозначно заявляю: не собирал, не разбирается и не знает. Надергал каких-то цифр отовсюду, приправил руганью и вывалил на голову читателю в расчете, что тот не будет проверять и разбираться. А нехорошо это, Сергей Георгиевич, читателя за дурака держать. Он ведь может ответить взаимностью.

Есть еще два фактора, которые всегда с удовольствием используются аграрным лобби для обоснования «объективных причин» отставания нашего сельского хозяйства от сельского хозяйства развитых стран, и которые С.Г.Кара-Мурза, разумеется, также не забыл упомянуть. Это «биоклиматический потенциал» и «рискованное земледелие».

Понятие «зона рискованного земледелия» в том виде, как оно используется в публицистике – изначально манипуляционное. Понятно, что растениеводство всегда и всюду связано с риском неблагоприятных погодных условий и неурожая. Оценив вариабельность урожая по годам, можно оценить степень этого риска. Однако даже после консультаций со специалистами мне не удалось найти количественного критерия, какие зоны относятся к зонам рискованного земледелия, а какие нет. Другое дело, что нерадивые хозяйственники и состоящие у них на содержании политики и журналисты даже Кубань готовы зачислить в «зону рискованного земледелия». Ну, пусть даже и рискованное, что с того? В этом году уродилось мало, на будущий год вырастет больше, средняя цифра – вполне объективная. Кроме того, вариабельность урожаев снижается правильным выбором севооборотов, агротехникой, мелиорацией земель. И этот фактор никак не может объяснить, почему у нас урожайность зерновых в среднем в 2,5 раза меньше, чем в США.

Второй фактор – «биоклиматический потенциал», «коэффициент биологической продуктивности почв». С.Г.Кара-Мурза провозглашает: «Биологический потенциал почв в США в среднем почти в два (в 1,87) раза выше, чем у нас. Это значит, что при тех же материальных затратах фермер США на единицу труда произвел бы на 87% больше продукта, чем наш крестьянин.» 

Спрашивается, при чем тут единица труда? Допустим, что плодородие почвы в двух странах описывается производственными функциями от двух факторов: затрат труда и материальных затрат. Допустим, что естественное плодородие почвы в США действительно в 1,87 раза (точность-то какая!) больше, чем в России  (С.Г.Кара-Мурза приводит этот коэффициент именно для сравнения с Россией, Украина, Казахстан и Средняя Азия не в счет, хоть там земли и поурожайнее). Значит, имея одну лошадь на пять гектаров земли и навоз в виде единственного удобрения, русский крестьянин соберет зерновых 8,5 ц/га, а американский фермер – 16 ц/га. Да, в начале XX века примерно так оно и было, только американский фермер снимал несколько меньше: 13,5 ц/га, используя к тому же на порядок больше удобрений. А что будет при интенсивном использовании земли, что дадут дополнительные вложения? Кто сказал, что американская земля в два раза более отзывчива на труд и удобрения, чем российская, что у двух производственных функций одинаковая эластичность? Да, есть у американского фермера начальная фора в 5-7 ц/га, но как она вылилась в разницу в урожайности в 2,5 раза? Явно тут играет роль уже не «биоклиматический потенциал», а фондовооруженность, обеспеченность средствами защиты растений, сортность семян, уровень агротехники. То есть, все то, в чем мы отставали.

«Значит, даже если бы у нас был такой же климат, как в США, такая же сеть дорог и такое же оборудование ферм и жилья, то только чтобы достичь уровня производства США, более низкого, чем в колхозах и совхозах, пришлось бы разом увеличить парк тракторов в три раза.»

Не значит, Сергей Георигиевич, не значит! Во-первых, то, что уровень производства в США ниже чем в колхозах и совхозах – это ложь. Во-вторых, при численности занятых в сельском хозяйстве в 8 раз больше, чем в США, нам в три раза больший парк тракторов не нужен – чем людей займем? А насчет сети дорог, оборудования ферм и жилья – это к кому вопросы? Сельское хозяйство США начиналось 150-200 лет назад с нуля бывшими эмигрантами. 140 лет назад в США было уничтожено рабство, а в России – крепостничество. Однако последние 60 лет в США содержали скот, чтобы кормить людей, в СССР содержали людей, чтобы обслуживать скот. Типичная для села картина: на ферме есть водопровод, а дома у доярки нет водопровода. Отсюда и проблемы.

И последний аргумент С.Г.Кара-Мурзы: «Наконец, стоит всем задуматься, как вообще могли принять наши граждане именно США за образец в сельском хозяйстве? Ведь с точки зрения затрат "абсолютного" дефицитного ресурса человечества, - энергии - США создали специфическую аграрную систему, которая наименее эффективна из всех известных в наше время. Согласно докладу А.Кинга Римскому клубу (1990), в сельском хозяйстве США затрачивается 6 калорий энергии минерального топлива на получение одной пищевой калории (американский эколог и экономист Одум приводит другую величину - 10 калорий топлива на 1 пищевую калорию). 

Поскольку энергия становится критическим ресурсом в мировой хозяйстве, такой расточительный тип хозяйства при наличии земельных угодий со столь высоким потенциалом биологической продуктивности приходится считать совершенно неприемлемым в качестве стандарта. Ведь в Индии, например, энергетический баланс "затраты-выпуск" составляет 1:10. На одну калорию затраченной энергии - 10 пищевых калорий.»

Казалось бы, здесь самое время сравнить с сельским хозяйством СССР: «…а вот у нас в сельском хозяйстве на одну пищевую калорию тратится…» но не приводит автор такой цифры! А интересно было бы посмотреть! У нас ведь тоже не на лошадях пахали и не серпами жали. И энергоемких удобрений сыпали немало. В США в 1990 г. около 100 кг действующего вещества всех видов удобрений на гектар пашни, в СССР в 1986 г.– 118 кг. [Сельское хозяйство в России: Стат. сб. М., 1998., c.161.; Народное хозяйство СССР за 70 лет . М., 1987, с. 284]. Площадь пашни – сопоставимая (226 и 186 млн. га соответственно). Автор, правда, приводит данные по разнице в энерговооруженности на одного работника сельского хозяйства. Если верить С.Г.Кара-Мурзе, в США она в 4 раза больше, чем в СССР - но ведь в СССР и занято народу в сельском хозяйстве в 8 раз больше, чем в США (23 млн. и 3 млн. человек)! Так что, выходит, у нас обеспеченность энергетическими мощностями была в 2 раза больше, чем в США? Но нет, общеизвестно, что в СССР обеспеченность энергетическими мощностями на гектар пашни была в примерно в 2 раза ниже, при сопоставимой площади. Вывод? Только один – наш «разоблачитель мифов» в цифрах запутался.

Далее, энерговооруженность (обеспеченность энергетическими мощностями) не эквивалентна энергопотреблению. У нас техники меньше – зато коэффициент ее использования вынужденно выше. И наконец, производство пищевых калорий в США больше, чем в СССР: они нас обгоняют по зерну, сое и по мясу, то есть по самым калорийным продуктам. Если к этому еще приплюсовать энергетическую ценность нефти и газа, вывезенных из СССР в обмен на импортные зерно и мясо – сколько там получится на одну пищевую калорию? Определить бы хотя бы с точностью американских экологов и экономистов – то ли 6, то ли 10 калорий? Да еще если учесть при сопоставлении с США, что при росте валового продукта за 1975-1987 годы более чем на 25% американское сельское хозяйство сократило потребление энергии в 1,65 раза? [См.: Cleveland C.J. Natural Resource Scarcity and Economic Growth Revisited: Economic and Biophysical Perspectives // Costanza R. (Ed.) Ecological Economics. The Science and Management of Sustainability. N.Y., 1991. P. 308-309.] Нет ответа.

Не говоря уж о том, что сам анализируемый показатель совершенно надуманный. Как надумано само понимание энергии как "абсолютного" дефицитного ресурса. Этот ресурс дефицитный, но не абсолютно. Просто сегодня извлечение энергии из минерального сырья является наиболее эффективным. Если завтра сжигание нефти и газа станет неприемлемым – будут разрабатываться возобновимые альтернативные источники энергии, более дорогие на сегодняшний день. А абсолютные рекорды по минимуму энергоемкости сельскохозяйственного производства принадлежат не индийским крестьянам, а степным скотоводам. У них все энергозатраты – пища для пастуха и корм для его коня и собаки. И что, откажемся на этом основании от оседлого земледелия в качестве стандарта?

И наконец, если уж зашла речь о сопоставлениях, а также о тлетворном влиянии Запада на сельское хозяйство, не могу удержаться еще от нескольких цитат:

«Индия до англичан не знала голода. Это была изобильная земля, которая производила такой избыток продукта, что его хватало на создание богатейшей материальной культуры и искусства. В Индии собирали высокие урожаи, возделывая поля деревянной сохой. Возмущенные такой отсталостью колонизаторы заставили внедрить современный английский отвальный плуг, что привело к быстрой эрозии легких лессовых почв.» 

Это неправда. Индия была легко завоевана англичанами именно потому, что страна была незадолго до этого практически разрушена голодом и связанными с ним междуусобными войнами. Английские путешественники оставили описания многочисленных индийских городов-призраков, поглощенных джунглями. Часть их и сегодня используется в качестве туристических аттракционов. А вот деревянной сохой сегодня индусы почему-то поля уже не возделывают, хотя и избавились от колониальной зависимости, и никто их не заставляет пользоваться отвальными плугами. При этом население Индии сейчас на порядок больше, чем до прихода англичан.

Подробнее я рассматривал этот вопрос в заметке «Общинное и частное хозяйство: что эффективнее?»

«К разрушительным последствиям везде вело вторжение европейца с рыночной психологией в крестьянскую среду с общинным мышлением. А.В.Чаянов как-то заметил: "Вполне прав был фрейбергский профессор Л.Диль, который в отзыве на немецкое издание нашей книги писал, что забвение отличий семейного хозяйства и экстраполяция на него экономики А.Смита и Д.Рикардо привели англичан в их индийской хозяйственной политике к ряду тяжелых ошибок".»

А здесь элементарный подлог. Нет здесь у Чаянова ни слова про «общинное мышление». Вот что в оригинале: «Мне, как это представляется, удалось показать, что в своем хозяйственном поведении семейное хозяйство, лишенное категории заработной платы, и по способу своего хозяйственного расчета, и по мотивации работы отличается от хозяйства, построенного на наемном труде, и что процесс кругообращения капитала происходит в нем несколько иначе…

Возможность благодаря нашей теории понять природу этих отличий в хозяйственном поведении и составляет в наших глазах ценность наших построений.» Далее по тексту. Видно, что основным отличием крестьянского хозяйства от капиталистического Чаянов считает не "общинное мышление", а отсутствие категории заработной платы. Более того, тут же Чаянов говорит, что ему далось показать, как крестьянское хозяйство «может существовать в условиях современного товарного строя народного хозяйства». А Кара-Мурза с его «общинным мышлением» просто приписывает А.В.Чаянову свои заблуждения.

Если же подвести итог сделанным С.Г.Кара-Мурзой "международным сопоставлениям", то в целом их можно охарактеризовать во-первых, как тенденциозные, во-вторых, как безграмотные. И я затрудняюсь сказать, чего в них больше - добросовестного невежества или намеренной подтасовки.