Двадцатые годы XX века являются интереснейшим периодом истории России, временем, когда вопрос о выборе пути развития страны стоял, может быть, гораздо острее, чем в 1917 году. После периода НЭПа страна проходит «точку возврата», идет по пути, на котором уже невозможна сколь-либо масштабная реставрация прежних порядков. Выбранные в то время решения определяли динамику развития на десятилетия вперед. Тема эта воистину неисчерпаема. Я попытался раскрыть только один аспект динамики времен НЭПа – историю взаимодействия «города» и «деревни», государственной промышленности и крестьянского сельского хозяйства – как ключевую для понимания происходивших тогда экономических и политических процессов. За рамками рассмотрения остались проблемы становления государственной промышленности, торговля, налоговая система, не говоря уж о культуре, науке, религиозных вопросах. Повторюсь, тема необъятна. Что же стало предметом рассмотрения С.Г.Кара-Мурзы, например, в главе 7, которую он назвал «Советское государство в период НЭПа»?
А много чего. С.Г.Кара-Мурза не мелочится – перед ним стоит сверхзадача. Он целую цивилизацию описывает, «советскую». Он успевает и про экономику – бегло вспомнив, что НЭП восстановил довоенное производство, но не забыв детально расписать трудности функционирования хозрасчетных предприятий, безработицу и прочие «гримасы НЭПа». Он успевает про голод – но забывает о числе жертв. Он вспомнил о полемике Сталина с группой Бухарина (правда, только в главе 10) – но ни словом не обмолвился, что они долгое время были союзниками в борьбе против Троцкого. А о самом Троцком он в течение всей главы не упоминает ни разу! Такая «фигура умолчания» прежде даже авторам курсов по истории КПСС не удавалась. С.Г.Кара-Мурза вспоминает о возобновлении торговли спиртным – но не упоминает, что отстаивал эту политику ни кто иной, как Сталин. Наконец, детальнейшим образом описывает он нормы трудового, семейного и уголовного законодательства 20-ых годов – в чем-то несомненно интересные, но отбрасываемые большевиками в сторону, как вчерашние газеты, по мере «революционной целесообразности». Про последнее обстоятельство автор опять-таки забывает упомянуть.
Говоря о Госплане, С.Г.Кара-Мурза утверждает, что «главной его функцией было изучение и согласование экономических интересов», тем самым фактически смыкаясь со сторонниками концепции «бюрократического рынка». «Госплан ставил конкретные экономические задачи без идеологической заданности.» - утверждает С.Г.Кара-Мурза. Здесь уместно привести две цитаты из С.Г. Струмилина. Первая: «Наша задача не в том, чтобы изучать экономику, а в том, чтобы переделывать ее; никакие законы нас не связывают; нет таких крепостей, которые большевики не могли бы взять. Вопрос о темпах решают люди». [Плановое хозяйство. 1927. № 7. С. 11.] И вторая, относящаяся к числу изустных преданий: «Лучше стоять за высокие темпы индустриализации, чем сидеть за низкие». Это высказывание подтверждается печальной судьбой тех плановиков, которые пытались отстаивать экономически реальные решения – в противовес идеологическим установкам и экономическим авантюрам Сталина.
Заслуживает внимания утверждения С.Г.Кара-Мурзы, что во время НЭПа советское государство «лишилось важных факторов его легитимации - сплачивающих людей бедствий войны и уравнительного разделения тягот («военный коммунизм»), утопии быстрого движения к братству трудящихся, надежды на мировую пролетарскую революцию, которая поддержит Советскую Россию». С этим можно согласиться. В невоенных условиях диктатура большевиков теряла легитимность – и большевики сознательно или инстинктивно всегда старались поддержать в стране военный психоз и состояние гражданской войны.
Причины сворачивания НЭПа С.Г.Кара-Мурза не стремится анализировать. «Однако, никаких расчетов, которые бы показали реальную возможность иным способом осуществить за десять лет индустриализацию России с выведением ее оборонного потенциала на необходимый для мировой войны уровень, ими сделано не было. А без этого критика «волюнтаризма» политики индустриализации СССР в рамках плановой системы, а не НЭПа, остается чисто идеологической риторикой. В 1989 г. было проведено экономическое моделирование варианта продолжения НЭПа в 30-е годы. Оно показало, что в этом случае не только не было возможности поднять обороноспособность СССР, но и что годовой прирост валового продукта опустился бы ниже прироста населения - началось бы обеднение населения и страна неуклонно шла бы к социальному взрыву.»
Я по роду своего образования знаю цену экономико-математическому моделированию. Его результаты сильно зависят, во-первых, от адекватности модели, во-вторых, от точности исходных данных, в-третьих, от целей, преследуемых исследователями. Под вопросом остается и то, и другое, и третье. Упомянутое автором «моделирование» может быть аргументом, но вряд ли является окончательным доказательством. Продолжение ублюдочного, полузадушенного, номинального НЭПа образца 1928 года, наверное, не могло привести ни к чему путному. Развитие НЭПа на базе роста частной инициативы, сокращения государственного монополизма, перехода от «диктатуры пролетариата» к истинному рабоче-крестьянскому союзу – что дало бы, кто знает ныне? А что получилось фактически – мы знаем. Но это уже отдельная тема.
С.Г.Кара-Мурза делает свой далеко идущий вывод о «безальтернативности» коллективизации на основе одного обсуждения с участием западных ученых, состоявшегося в Москве в 1989 году. Показательно, что сама тема экономических последствий «коренного перелома» в течение многих лет была закрытой, зарубежные исследователи довольствовались косвенными данными, а от советских ученых власть не ждала ничего, кроме повторения пропагандистских штампов и лживой статистики. За прошедшие годы многое изменилось, данные стали более доступными, и на их основании исследователи делают выводы, прямо противоположные мифу о «жестокой необходимости»:
«В то время как есть определенная правда в некоторых аргументах в обоснование важного значения коллективизации, важнейшим моментом остается то, что ее совокупное воздействие было небольшим. Она замедляла рост в течение первой пятилетки и ускорила его позже, но ее совокупным эффектом за 30-ые годы была только небольшая поддержка экономической экспансии. Человеческие страдания, которыми сопровождалась коллективизация, были огромны, в то время как экономические результаты были скудными.» [Роберт К.Аллен. Накопление капитала, мягкие бюджетные ограничения и советская индустриализация. 1997 г.]
Истинные результаты легендарных первых пятилеток - это тоже отдельная тема. А пока что я хотел бы вернуться к выводу, сделанному С.Г.Кара-Мурзой ранее:
«Россия в конце XIX и начале ХХ века была именно страной периферийного капитализма. А внутри нее крестьянство было как бы "внутренней колонией" - периферийной сферой собственных капиталистических укладов. Его необходимо было удержать в натуральном хозяйстве, чтобы оно, "самообеспечиваясь" при очень низком уровне потребления, добывало зерно и деньги, на которые можно было бы финансировать, например, строительство необходимых для капитализма железных дорог.»
С.Г.Кара-Мурза не хочет видеть параллелей. Он не замечает, что крестьянство было для большевиков, от Троцкого до Сталина, именно «внутренней колонией», подлежащей обложением «данью». Что большевистский идеал положения крестьянства в период индустриализации – именно в том, чтобы оно "самообеспечиваясь" при очень низком уровне потребления, добывало зерно и деньги для планов модернизации страны. Что те большевики, которые все-таки полагали, что рост крестьянского благосостояния должен быть не тормозом, а акселератором развития страны, были заклеймлены как сторонники «правого уклона». Оно и понятно – ему такие параллели невыгодны.
И наконец, очень интересны суждения С.Г.Кара-Мурзы о Бухарине. На протяжении обсуждающейся главы 7 имя этого политика и экономиста не упоминается ни разу, зато в пространном «комментарии» (то есть компиляции газетной статьи автора на близкую тему) «Культура первого периода» ему достается от теоретика «советской цивилизации» по первое число за высказывания по вопросам культуры:
- «смесь высокомерия и ревности пришедшего к власти политика, который с наивностью неофита считает именно себя и «своих» носителями сокровенного знания, революционной истины.»;
- «Он именно не понимает русской революции как «биения кармического сердца», как броска к граду Китежу. Она для него - всего лишь приведение в соответствии производительных сил и производственных отношений.»;
- «умный ненавистник крестьянской и аристократической культуры».
Ну что же, не без этого. Н.И.Бухарин – сын своего времени и своей партии, и он заслужил нелестных эпитетов не меньше любого другого большевистского функционера. Но нельзя забывать, что все-таки ему претило идти к граду Китежу по дороге, мощеной трупами – чего не гнушались его партайгеноссе. Сегодня трудно сказать, что стояло за его отчаянной, истерической, непоследовательной попыткой предотвратить разорение русского крестьянства, избиение его лучших представителей, его вторичное закрепощение – искреннее сочувствие или прагматическая защита собственных и партийных шкурных интересов. Но право же, этот человек заслуживает и доброго слова. Не от С.Г.Кара-Мурзы, разумеется. Ему «биение кармического сердца» ближе, чем остановившиеся сердца замученных голодом и холодом детей русских «раскулаченных» крестьян.
Был ли у России выбор? (Н.И.Бухарин и В.М.Чернов в социально-философских дискусииях 20-х годов) http://www.philosophy.ru/iphras/library/soc_phil.html
Н.И. Бухарин. Новое откровение о советской экономике, или как можно погубить рабоче-крестьянский блок. http://magister.msk.ru/library/revolt/buhan006.htm
Заметки с «Круглого стола" к 80-летию начала НЭПа и создания Госплана. http://vasilievaa.narod.ru/ptpu/20_4_01.htm
Зоя Солонина. Изменения в Российской экономике за период 1916-1926 гг. и кризис 1990-х годов. http://3mill.ru/ECONOMY/zoya_solonina.htm
С. Ингулов. Заметки о голоде. http://lcweb.loc.gov/exhibits/archives/eara.html
В.Д. Камынин История России: вторая половина XIX - XX вв. Курс лекций / Под ред. проф. Б.В. Личмана Екатеринбург: Урал. гос.тех. ун-т.1995. Лекция 17. «Советская Россия в начале и середине 20-х годов» http://klio.webservis.ru/lec17_3.htm
Леонид Кацва. Советская Россия в первой половине 1920-х годов. Учебная картотека http://center.fio.ru/method/getblob.asp?id=10001445
В.В. Кондрашин. 1922-й год в советской деревне глазами ГПУ http://www.fsb.ru/history/read/1999/kondrashin.html
О.A. Платонов. История русского народа в XX веке. Том 1 Главы 65-67http://www.rus-sky.org/history/library/plat4-1/xx_181.html#2
Я. Рогалина. Аграрные реформы в России 1910-1920-х годов (к 80-летию введения новой экономической политики) «Вопросы экономики» № 8 2001. http://umnyi.narod.ru/VE/0108-rog.htm
Вадим Роговин. Была ли альтернатива? http://trst.narod.ru/
Вадим Роговин. Власть и оппозиции. http://trst.narod.ru/
И.В.Сталин. Полное собрание сочинений. http://magister.msk.ru/library/stalin/index.htm
Л.Д. Троцкий. Преданная революция: Что такое СССР и куда он идет? http://lib.ru/TROCKIJ/trockij1.txt
Л.Д. Троцкий. Основные вопросы продовольственной и земельной политики. http://magister.msk.ru/library/trotsky/trotl839.htm
Игорь Шафаревич. "Русские в эпоху коммунизма" «Москва» № 10, 1999. www.moskvam.ru/1999/10_99/shafar.htm